Опадание листьев

Надо сказать, что я никогда не отличался смелостью или бесстрашием. Всю жизнь я чего-то боялся. В детстве это была темнота, воображаемая коза под кроватью, и тот, кто мог за мной прийти. Позже я боялся «больших пацанов», отбирающих у нас, малышей деньги, чтобы купить себе сигареты. Деньги я с собой никогда не брал, но сама процедура «дознания» была мне отвратительна. Самым противным было ощущение беспомощности, ощущение того, что твоя судьба напрямую зависит от улыбающихся скотов, которые прекрасно понимают, что у тебя на душе, и кайфуют от своей власти. Потом я боялся «низовских» и «собачевских». Город был поделен на районы, между которыми шла война. Вечерами по улицам носились отряды человек по сто с арматурой, цепями, а кто и при ножах или заточенных отвертках. Да и днем стоило только попасться в чужом районе… Когда успокоилась молодежь, начали бесчинствовать менты. И снова было чувство беспомощности. Со временем мои страхи начали приобретать метафизическое лицо. Я начал понимать, что все эти бесчинства, беспредел, менты, бандиты, наркоманы, правительство, растлители, духовенство и прочая дрянь были слугами одной огромной Системы, работающей только на себя, воспринимающей все и вся исключительно с позиции инстинкта потребления или степени важности для нее самой. Все остальное не имело значения, а такие вещи, как индивидуальность были противопоказаны. Индивидуальность, собственная точка зрения, человеческое достоинство были ни чем иным, как ее болезнью, легким недомоганием, которое, если не принять вовремя меры, могло перерасти в рак. И не было способа защититься от системы, по крайней мере, в этой стране (других я просто не знаю).