Опалённые болью крылья (СИ)

И когда до него дошло, что Кас самостоятельно сидит, вполне уверенно двигается и, что более важно, смотрит на него, Винчестер едва не выронил пакет с едой. За бургерами и кофе весьма вовремя подошёл Сэм, иначе всё это точно отправилось бы на пол.

Дин быстро взглянул на брата, который осторожно забрал у него из рук стратегически ценный груз. Сэм коротко кивнул и чуть пожал плечами.

— Только что, — ответил он на немой вопрос Дина. Старший Винчестер моргнул, стараясь избавиться от возможной иллюзии — нет, всё верно. Вот он, Кас, живой и вроде бы относительно здоровый. И взгляд адекватный, не то, что пару дней назад, когда он пытался заколоть самого себя ангельским клинком.

— Привет, — зачем-то сказал Винчестер. Кастиэль медленно кивнул, как-то виновато опустил взгляд, будто пряча его. — Ты как? — всё такой же виноватый немой ответ. Охотник глубоко вздохнул и решился — в конце концов, если Кас ненавидит его за ту боль, что Дин причинил ему, пытаясь спасти в первую очередь себя, то он имеет на это право.

Можно сколько угодно говорить о том, что Винчестер таким образом старался не дать ангелу самоуничтожиться — но за эти два дня Дин успел буквально сожрать себя за то, что натворил. В конце концов, чтобы спасти Каса, было достаточно просто отнять у него клинок — нет, об этом он даже не подумал. Дин вцепился в его крылья вместо того, чтобы ударить по рукам и выбить оружие. Дин причинил ангелу дикую боль — и такое простить было нельзя. Впервые охотник понял, почему ангелов представляли милыми существами с нимбами, почему изображали детьми — их сущность, их крылья были ответом. Эти крылья были нежнее новорожденного младенца. Младенец хотя бы выносит контакт с окружающим миром.

Некстати вернулись воспоминания, которые Дин старался загнать поглубже. Когда он обхватил крылья Каса, то почувствовал неожиданное умиротворение — такую лёгкость и радость существования, каких не чувствовал уже очень давно. Именно то, что, по сказкам, и должны были нести ангелы — если бы были игрушечными купидончиками с золотыми кудрями, арфами и бездонными голубыми глазками. И за это Дин себя искренне ненавидел — потому что каждый раз, как замечал очертания вновь плотных крыльев, изо всех сил старался сдержаться и не провести по ним рукой. Его тянуло к этой лёгкости, но стоило однажды чуть ослабить контроль и позволить себе слегка дотронуться до перьев, как Кастиэль, видимо, едва пришедший в себя, немедленно изогнулся от боли, захрипел, опять потерял над собой контроль — и распластался на постели неподвижным, кое-как дышащим мешком.

Об этом случае Дин брату не рассказывал. Он и самому себе-то боялся в нем сознаться, не то, что ещё кому-то говорить о таком.

Да, Дин решился. Он же всё равно узнает, что думает о нём Кастиэль — поэтому тянуть с этим не стоит. Охотник сделал несколько шагов к ангелу, чуть подавшемуся было ему навстречу — но прежде, чем Дин оказался рядом с Касом, ангел вдруг дёрнулся назад, как будто бы не по своей воле, вжался в спинку кровати, в стену, зрачки его расширились. Дин остановился чуть раньше, чем на его плечо предупреждающе легла рука брата. Он и сам понял, что с Касом происходило что-то не то, что ангел не мог так резко отреагировать на него, опоздав с этой реакцией на целую минуту. Возможно, дело было в том, что охотник попытался приблизиться к нему — но, судя по растерянному взгляду, Кастиэль и сам не понял собственной реакции.

— Кас? — позвал ангела Сэм. Кастиэль заморгал, выдохнул, отпустил одеяло, в которое так вцепился. Дин сделал ещё один маленький неуверенный шаг навстречу, и ангел чуть напрягся, но больше его в стену не впечатало. — Кас, что с тобой?

— Всё хорошо, — чуть срывающимся голосом отозвался Кастиэль. Дин присел на краешек кровати, не отрывая взгляда от синих глаз — боясь, что они могут снова загореться ангельским ярким светом, что Кастиэль снова перестанет быть собой. Ангел заставил себя изобразить подобие улыбки, даже сам протянул руку к Дину, коснулся его ладони. Недавно разбитый нос начал дышать свободнее. Охотник вздрогнул, словно всё ещё ожидал «взрыва». Напряжение, повисшее в воздухе, можно было резать ножом.

— Точно? — зачем-то спросил Дин. Звук собственного голоса показался неуместным и глупым. Ангел кивнул. — Кас, я…

— Я почти не ранил тебя, — перебил его Кастиэль. Он выглядел весьма удивлённым. — Но… как, я ведь… как тебе удалось?..

— Кас… — Винчестер опустил взгляд, надеясь, что ангел не заметит этого — бесполезно, Кастиэль продолжал смотреть на него, — Кас, слушай, прости, я… Это я виноват в том, что с тобой это случилось. Я прикоснулся к твоим крыльям, и…

— И я сорвался, — прибавил за него ангел. Дин покачал головой.

— Это не всё. Ты пытался напасть на меня, бился обо всё тут крыльями, и пытался… ты хотел убить себя, Кас. И я не придумал ничего лучше, мне пришлось… нет, я не оправдываюсь, но… Я обхватил твои крылья, чтобы устроить тебе ещё одну перегрузку, — Винчестер поднял глаза и встретился взглядом с ангелом. — Поэтому ты ничего не успел натворить.