Опалённые болью крылья (СИ)

— Пожалуйста, давай закончим с этим, — Кастиэль чуть шевельнул крыльями. — Я хочу убрать их, — и свалить к чёртовой матери из этого сосуда, чуть не вырвалось у него. Дин кивнул, обрывая себя на полуслове, и подошёл к расправленному раненому крылу. Задержал дыхание, чтобы уже точно никак не навредить ангелу, чуть отодвинул окровавленное перо в сторону кончиком пальца, почувствовал, как Кас напрягся, задрожал — даже странно, что он раньше этого не замечал. Ничего, ещё пара секунд…

Последняя пуля упала ко всем остальным. Кастиэль с облегчением выдохнул, точнее, как-то сдавленно всхлипнул-рыкнул.

— Боже, — пробормотал он. Дин увидел, как образы крыльев медленно тают. Но левое исчезать не хотело, поэтому ухватил его — как раз то, что было сломано, и удержал. Так осторожно, как смог, но ангел, не ожидающий новой боли, всё равно сорвался на крик. — Что ты… что ты делаешь… отпусти… — захрипел он. Дин покачал головой.

— Нужно вправить. Иначе ты не сможешь убрать его полностью и исцелить, Кас.

Плечи Кастиэля опустились, затряслись.

— Пожалуйста… пожалуйста, отпусти, не надо, нет… — ангел чувствовал ладони человека так, словно они прожигали больное крыло насквозь. Дин был прав, но Кастиэль уже больше не мог. Его терпение просто лопалось, ломалось, он чувствовал, что скоро не сможет контролировать самого себя — и боялся этого, потому что понятия не имел, что будет, когда его контроль над собой окончательно рухнет.

— Потерпи, брат, — Дин перехватил крыло второй рукой. Кастиэль в отчаянии рванулся, готовый оставить эти несчастные крылья в руках у человека — ему было уже плевать, хоть оторвите их, только прекратите это всё, пожалуйста, прекратите!..

Лёгкий хруст — и кость вправлена на место.

С этим же звуком у ангела просто отключился разум. Он забыл обо всём, о чём только мог думать, забыл всю свою жизнь, своё имя, имя человека, что мучил его. На несколько секунд в его сознании осталась только боль и чистая ярость, которая выплеснулась немедленно — ведь о контроле Кастиэль тоже забыл.

Он сорвался с места. Забыв даже о том, что может просто спрятать крылья, вновь сделать их нематериальными, чтобы больше никто не смог до них дотронуться. Кастиэль заметался, ударяясь обо всё, что попадалось на пути. Он бился, как птица в клетке, выл, и вот — в какой-то момент увидел перед собой человека. Человека…

Разум провёл простую логическую цепочку. Крылья — человек — боль. Кастиэль зарычал, почти как вервольф, готовый к атаке. Он чуть пригнулся, забыв даже о том, что может просто выжечь тело Дина изнутри, нащупал в складках брошенного на пол плаща ангельский клинок. Тот самый, что появился на свет вместе с ним.

Схватил его. Человек поднял руки, начал что-то говорить, утешать, успокаивать — Кастиэль не хотел его слушать. Отступая, мужчина наступал на его перья, беспорядочно касался самих крыльев, пытаясь не подпустить к себе ангела.

Кас бросился на охотника. Почувствовал обжигающую боль, когда они сцепились — в пылу борьбы Винчестер задевал крылья, не нарочно, но ощутимо. Ангел лишь подвывал, дрожа от всё прибывающей ярости и боли.

Он ослабел только тогда, когда в очередной раз бросился на противника, а тот его обманул: пропустил вперёд и обхватил поперёк живота, заставляя прижаться спиной к своей груди. Кастиэль взвыл, начал вырываться, но долго это делать не смог — почти что повис, стискивая в ослабевшей ладони клинок. Он сам уже не знал, кого хотел убить — своего мучителя или самого себя. Второй вариант оказался предпочтительнее, когда Винчестер прижался всем телом к его крыльям, заставляя кричать, срывая голос.

Кастиэль перехватил свой клинок, обращая его острием к своей груди. Он не понимал ничего, не чувствовал ничего, кроме дикой боли. Он хотел всё это прекратить — и к сожалению, в «заводских настройках» не нашлось больше ничего, кроме функции самоуничтожения.

Дин так и понял. Он точно уловил состояние ангела, когда тот обернулся к нему сразу после того, как зажило его левое крыло. Подсвеченные благодатью глаза и ничего человеческого, что было уже присуще Кастиэлю, которого он знал. Винчестер понял, что совершил ошибку — и осознавал, какими могут быть последствия. Поэтому, когда ангел бросился на него с клинком, охотник ничуть этому не удивился. Зато, когда пару раз Кастиэль в растерянности замер, направляя оружие на себя, Винчестер понял — ему нужно прекратить всё это. Остановить драку, которая только причиняла несчастному существу ещё больше боли.

Потому он обманул его, обхватил и крепко прижал к себе. Так, как когда-то сам Кастиэль схватил его, чтобы удержать демона-Дина: крепко, не собираясь отпускать, словно в тисках. И хоть сейчас ангел наверняка был сильнее, расчёт Дина был прост — покрыть как можно большую площадь крыльев, прижаться к ним, продлить прикосновение, чтобы Кастиэль отключился из-за перегрузки, потерял сознание. Винчестер представлял, как ангел потом будет его ненавидеть за такое, но больше ничего придумать не мог — иначе Кас навредил бы кому-нибудь. Дину, простым людям, себе — а этого допустить было нельзя.