Опалённый

Пробуждение было не из лёгких. Чтобы просто оторвать голову от подушки, потребовались немалые усилия. Осмотревшись, я понемногу начал понимать, что вокруг меня. И вспоминать, что было до потери сознания от переутомления. Проморгавшись как следует, увидел рядом со своей кроватью Хану. Удивлён немного, что не Катю – с её-то совершенно странным отношением ко мне было бы вполне последовательно и логично просидеть всё время рядом со мной, пока я не начну приходить в себя. Кхм, что-то меня малость понесло со сна в дебри девичьих сердец. Зря, очень зря – даже в полном сознании понять их порой невозможно.

Кряхтя, словно старый дед, кое-как я приподнялся на локтях. Во всём теле была сильная слабость. Хотя бы мушки перед глазами не мелькали – уже неплохо. Очень сильно хотелось есть. Если бы мне дали жареного кабана, я бы его уплёл в одиночку. И возможно даже, что одним бы не обошёлся. Прямо как тот всесильный галл. Хотя кто мне целую тушу даст слопать, особенно при таком вот неприятном положении?

Интересно, сколько времени прошло с того момента, как я отключился? На стенах комнаты, обклеенных простенькими обоями в полоску, с парой совершенно безвкусных натюрмортов, призванных заполнить общую пустоту помещения, часов я не нашёл. Пришлось подниматься и на слабых ногах идти к запахнутому плотными шторами окну. С неудовольствием отметив, что опять меня раздели чуть ли не догола, я слегка отодвинул золотистую ткань и выглянул на улицу.

Уже глубокая ночь. Но светло, как на концерте немецких металлистов, перебарщивающих с пиротехникой в очередной раз. Неслучайно я их вспомнил – горело снаружи… да почти всё. Огненные вихри, что тянулись с затянутого серными тучами неба, так никуда и не пропали. Значит, что демоны всё ещё прибывают в наш мир, и чем дольше я бездействую, тем тяжелее мне придётся потом. Впрочем, с этой слабостью много я не навоюю… Сам Смоленск был практически целиком охвачен огнём. Вторженцы явно старались привести окружение к привычному для себя виду. Не представляю, сколько они уже установили перевёрнутых распятий, как много человеческих тел выпотрошили ради собственного удовольствия, и какое число людей сейчас томятся в темницах их костей. Лучше бы об этом не думать.

Впрочем, люди тоже, как могли, добавляли света. Лучи прожекторов били в небо, выискивая очередную цель для зенитных расчётов. Лишь только какой демон попадал в яркий луч – тут же с земли в него плевались два-три орудия. Практически всем хватало одной секунды столь пристального внимания со стороны людей. Я слабо улыбнулся – похоже, Николай Александрович проникся идеей уничтожения демонических адъютантов, да и другим графам передал мои слова. Вроде как моё участие в происходящем минимально, но как же хорошо и приятно на душе…

Над особняком пронеслись два реактивных самолёта. Тяжёлые на вид, чем-то напоминающие наших «Грачей». Ряд коротких вспышек под их крыльями – и вторящая им серия взрывов неуправляемых ракет. До меня канонада разрывов дошла за секунды три. Значит, всего в километре от нас достаточно жарко, чтобы применять штурмовики.

Фудзивара, проснувшаяся от гула двигателей, подошла ко мне и встала рядом. Вдвоём мы молча смотрели за сражениями всего минуту, но сколько значила эта минута. И для неё, и для меня. Мы даже и не заметили, как прижались друг к другу плечами, приобнявшись. Хорошо, приятно и тепло. Я бы мог так вечность провести, но пустой желудок решил испортить весьма интимный и оттого важный момент безмолвного общения своим недовольным бурчанием.

– Проголодался? – подняла Хана на меня свои прекрасные голубые глаза. Точь в точь, как у моей матери. Эх…

– Честно – слона бы съел, – японка слабо улыбнулась, после чего отстранилась. Объятия наши стали слишком уж тесными, и стоило лишь испариться повисшей между нами магии чувств, как она ощутила неловкость и стеснение. Тем более что я стоял в одном только нижнем белье.

– Слона я тебе не найду, но кое-какой ужин организовать всё же смогу.

– Звучит неплохо. Пойдём тогда на кухню, урвём что-нибудь? Только надо сперва одежду найти… – вот с нарядами у меня беда. Всё, что было, сгорело либо в родном доме, либо в особняке, что арендовала Фудзивара. Даже с одолженной у работника Булычева одеждой всё плохо. Не ходить же мне по дому перемазанным кровью – мне может и побоку, но люди наверняка будут нервничать куда как больше, чем следовало бы.

– Я уже принесла её, – сестра показала пальцем на стул, на котором висела камуфляжная форма. Серо-синяя, похожая на ту, что носили инквизиторы. Оставалось только невесело посмеяться. Всю прошлую жизнь я бегал от формы, чтобы в этой мне не оставили выбора. Не дай бог меня ещё кто-нибудь примет за рядового инквизитора – замучаюсь отнекиваться.

Пришлось носить то, что дают. Хорошо хоть Хана не догадалась сапоги вместо моих залитых чужой кровью кроссовок принести, иначе бы сходство со спецслужбами было бы стопроцентное.