Опалённый мотылёк (СИ)

Абрахам не сразу понял, как оказался во дворе деревянных двухэтажек. Он поднялся вверх посту пенькам и замер, не в силах сделать следующий шаг. Квартира была открыта, и на полу были пятна крови. Это он понял потому, как зашипел мир теней. Он сделал глубоки вдох и выдохнул, проверил вход на наличие защиты и ловушек. Защита была разорвана и весела обрывками паутины. Но в нее был вплетен черный паук. Черный паук — это сгусток энергии, который накидывает паутину и душит в ней неосторожную жертву — изобретение тьмы. Абрахам крепко призадумался, изучая сплетение заклинания. Потом. Абрахам слегка дотронулся до паутины проверяя ее реакцию долго она себя не заставила ждать сплетение нитий колыхнулась, дрогнув Стало дражать пытаясь найти чужака. Он хмыкнул смотря на магическое сплетение несколько секунд соображая, что с ним делать. Но как всегда решение было на поверхности, остовалась не потревожить сторожа. Он решил ее просто расплести и направить против создателя. Маг стал осторожно ее расплетать, делая движения руками, напоминающие распутывание клубка. Паутина, висевшая черными склизкими нитями с проблесками защиты имеющие красные и желтые жилки, задрожала, и нити стали медленно и осторожно вытягиваться. Он изучал каждый штрих, сделанный другим магом, и стал туда вплетать свои серые нити. Они стали осторожно вплетаться в закленание тьмы. Паук открыл свой один круглый, жёлты глаз размером с боб. Задача мага была не дать ему проснутся окончательно и подать сигнал тревоги своему создателю, а они именно этого ждут. Честно скажу вам — жуткое зрелище паук с огромным жёлтым глазам. Но давайте определим, что из себя приставляет тело паука. Это — сгусток темной силы, напоминающие это жуткое членистоногое насекомое. Абрахама слегка передернуло, но он продолжал свою тонкую работу, следя параллельно за лестничным пролётом. Боковое зрение ни кто не отменял.

Вот сплетения стали единым целым, и паук мирно засопел до следующего своего визитера. Маг с облегченьем выдохнул и со всеми предосторожностями шагнул внутрь квартиры. Потом замер, прислушиваясь к себе. Но не уловив вибраций силы, двинулся дальше. На стуле сидела женщина с мертвыми глазами, он заметил, на первый взгляд, очень невинно покачивающийся огненный вихрь. Но просто совсем случайно потянулся к магу плавно разрастаясь. Маг замялся, решая, что предпринять. А смерч нарастал, превратившись уже воронку, доходящею ему до колен. Если он сейчас же ничего не предпримет, то от него останутся угольки.

Он сделал пас рукой, сам еще не зная, что сотворил. В сторону смерча обрушилось дыхание пустоты, накрывая его ледяной коркой и растворяя в начавшем волноваться мире теней. «Силу почувствовала, тварь», — подумал он про себя, смотря на легкие волны под ногами. Не любил он мир теней, но, увы, они с ним напрочь связаны, они отсюда вытягивают силы и отдают их. В этом сером мире теней они умирают, уходя в пустоту, чтобы снова вернутся от туда спустя несколько тысяч лет наполненными силами. Только маги сумрака имеют в этот мир доступ.

Он переводит взгляд на тетю Любу. У нее сломаны пальцы, и он понял, что ее пытали. Ее тело обожжёно огнем. Неужели, она им сказала, где я живу? Ведь еще ни кто не знает, что Абрахам вернулся обратно со своих походов, ну, если только единицы. В это верить не хотелось. В сердце защемило и стало больно, словно ножом резали по плоти. Нет, не от сознания, что она предала, а от понимания, что она была его любимой женщиной. Той женщиной, которую он столько лет искал.

Их встреча было очень странной, а произошло это лет десять назад. Просто ночью два человека, гонимые горем, пришли в единственное место покоя; это — озеро в лесу. Они не когда не встречались, но судьба их решила свести вместе в минуту горя. Он вышел из тени деревьев, когда увидел рыдавшую женщину на земле. Ему стало интересно, что произошло, и возможно ее утешить. Хотя он сам нуждался в утешение не меньше… у него погибли все дорогие ему люди: мать, отец, две сёстры и три братика. Он в семье был самым старшим. Он подсел к женщине и негромко спросил:

— Кто заставил Вас лить горючие слезы? — Он тогда еще был двадцатипятилетнем парнем, полным надежды и романтики, а она — двадцатисемилетней женщиной, убитой своим горем. Он еще не успел очерстветь на тот момент. Война не успела его превратить в хладнокровного убийцу. Кем он стал потом. Она подняла на него заплаканные глаза.

— У меня убили мужа, — он прижал ее к себе, согревая теплом своего тела, потому что ее всю трясло то от рыданий, то от холода.

— Проклятая война сколько жизней унесла! — Он лишь поглаживал ее по голове.

— А еще я одна осталась с дочкой на руках. А я так хотела ему подарить наследника, когда он вернется, — снова рыдания взорвали тишину. Абрахам бросил свой взгляд на озеро, оно волновалось, и в нем отражалась небо расплавленного золота. Это было красивое зрелище, и можно было бы наслаждаться этой красотой, но при романтической прогулке. Потом произошло, что-то из ряда вон выходящие.