Опальный адмирал

– Прик далеко от Лимбуры. К нам газеты поздно попадают. Новости запаздывают. Искрой только распоряжения по министерству передают, – завел разговор эрл Ар. – Мы на островах люди простые, наивные, многого не знаем. Вы, даур Аранг, из столицы, при дворе в свете крутились. Наверное, знаете, чем в Лимбуре дышат. Почему король дает много воли народникам, позволяет им людей смущать?

– Я не слышал, чтоб этим брехунам давали волю сверх положенного по праву рождения, – вице-адмирал чуть было не поперхнулся от вступления губернатора. Эрл Ар явно неспроста взял такой тон.

– При добром короле Бране глупостями не занимались. В газетах к смуте не подстрекали. Простолюдинам головы бреднями не забивали, не врали им, что они не хуже благородных дауров. Не первый раз читаю, и в столичных газетах, что министров можно не назначать, а выбирать. Это как? – возмущался Ури Ар. Старый аристократ во многом был прав. Наверное, в годы его молодости власть поступала совершенно верно – не давала много власти смутьянам. Пустые головы рубили запросто. Однако с тех пор много соланы утекло.

– Нельзя закрыть все рты и придушить всех прекраснодушных мечтателей. Народники, справедливцы, уравнители не только у нас шумят. Беда всех цивилизованных стран. Если утихомирить и вытурить наших дураков, зараза из-за границы полезет, – рассудительно произнес Винг. – Король действует разумно: если нельзя предотвратить мятеж, его надо возглавить.

– Возглавить мятеж против себя?! Я стар, многое забываю, но я вижу, это опасная игра.

– Мятеж не против себя, а против существующего порядка, – ухмыльнулся адмирал. – Лучше дать болтунам выговориться, показать свою дурь, чем позволить недовольству тлеть подспудно.

– Игры с огнем, – покачал головой Ар. – Власть идет от короля и владетельных эрлов. Если простонародью позволить выбирать губернаторов и министров, они посадят себе на шею не лучших, а тех, кто покажется им симпатичным, кто опустится до уровня отребья.

– Разумно. Народ не всегда делает правильный выбор, народ не всегда вообще понимает, что и кого он выбирает. Людям даже нравится, когда им врут красиво.

Аранг Винг с удовольствием поддержал разговор. Ему самому не нравилась резкая активизация народников и уравнителей. Рано или поздно это должно было произойти – жизнь не стоит на месте, мир меняется. Другое дело, не вовремя у нас пошел рост народнических настроений.

Да, в Валузии это началось ровно два года назад. Все газеты перепечатывали знаменитую речь мастера Ромара. С точки зрения Винга, видный ученый не сказал ничего нового. Известные всем образованным людям, да и ученикам ремесленных училищ тоже, в общем-то, знакомые вещи.

Народовластие существовало с незапамятных времен. Горожане доимперской эпохи выбирали диктаторов и стратегов, законы принимались на городских собраниях. Вожди северных варваров, предков современных валузов, норгов и гарландцев, правили с опорой на всех свободных людей своих народов.

В наши дни богатая и процветающая Заморянская Федерация живет по принципам народовластия. В Алании законы принимаются народным вече. Великий князь утверждает их, или не утверждает, если не хочет. Так есть. Это все верно. Однако уважаемый мастер Ромар намеренно или по недомыслию упустил некоторые тонкости. Мелочи, которые кардинально меняют суть дела.

Не все способны и хотят заглянуть в завтрашний день. Далеко не все готовы работать исключительно на благо грядущего дня, ежедневно жертвуя малейшими радостями, отказывая себе во всем ради будущего успеха. Многие вообще не умеют думать дальше, чем на неделю вперед. А некоторым и это много. Люди тщеславны, падки на лесть, они смотрят на внешний облик, обертку и не умеют видеть суть вещей. Простолюдинами легко управлять, бросая им кость красивых обещаний.

– Многим кажется, что в Федерации самое настоящее, истинное народовластие, – Аранг Винг поднял палец. – На самом деле к выборам градоначальников и губернаторов допускаются только землевладельцы. Никто не даст бродяге или наемному рабочему кость для голосования. Дорогой эрл, на одного землевладельца в Федерации приходится семь мужчин, у которых даже нет своего дома.

– Так было и в доимперские времена, – парировал Ар.

– Было. Мы это знаем. А наши народники заявляют, что любой взрослый мужчина может сделать правильный выбор. Они заблуждаются или намеренно врут. За кого проголосует батрак?

– За того, кто пообещает снизить подати, разумеется.

– Нет. Батрак не платит податей. В казну идут земельные налоги и сборы с торговли. Безземельный наймит отдаст свой выбор тому, кто пообещает ему клочок земли и поднимет суточную ставку.

– Крестьяне и плантаторы будут против.

– Разумеется, дорогой эрл. Но безземельных поденщиков и наемных рабочих в городах больше, чем плантаторов и мелких землевладельцев. Вы понимаете?

– Я это говорил. Народники и уравнители крушат устои. Если их допустить к власти, если король их послушает – будет смута.