Опаловый перстень. Авантюра доктора Хирна

Хирн обошел весь перрон. Он так внимательно осматривался по сторонам, что все вокзальные чиновники стали обращать на него внимание. Хирн при этом несколько раз смотрел на часы. До отхода поезда оставалось пять минут. Пино, который следовал за ним на некотором расстоянии и заручился поддержкой нескольких полицейских, начал уже терять терпение. Он ждал, пока Хирн обыщет поезд. Но тот, казалось, совершенно забыл об этом и так ловко избегал Пино, что тот не мог даже подать ему никакого знака. Только за две минуты до отхода поезда он вошел в передние вагоны. Пино последовал за ним. В тот момент, когда начальник станции подал знак машинисту, что наступило время отхода поезда, Хирн бросился к изумленному Пино.

— Туалет в третьем вагоне заперт, — прошептал он таинственно.

Поезд тронулся, и Хирн соскочил на платформу, а Пино побежал к запертому туалету. Поезд как раз покинул вокзал, когда задвижка отодвинулась, и из туалета вылетела старая дама — прямо в объятия сыщика. Ему пришлось доехать до первой остановки после Берлина. Там он пробыл до вечера, ожидая поезда, который привезет его обратно в Берлин. За это время он навел справки о Мартине Люксе и узнал, что укротитель Мартин Люкс выступал в цирке несколько лет назад, но был уволен и приговорен к заключению в тюрьму. Отсидел ли он эти годы или бежал из тюрьмы — неизвестно.

Пино отправился в телеграфную контору и протелеграфировал:

«Детективному бюро „Север“

Копенгаген, Фолькс-гарден, 11.

Телеграфируйте остановился ли доктор Хирн из Берлина с лакеем Метрополь-отеле. Если да, незаметно сфотографируйте его и лакея и пришлите негатив срочной почтой.

Пино, Берлин».

В Метрополь-отеле давно обратили внимание на странного постояльца, который сорил деньгами и у которого были странные привычки. Кроме лакея, Петера всюду сопровождали две женщины. Он целыми днями просиживал в ресторане Метрополя за изысканными блюдами и шампанским. С таким поведением мало вязалась его странная манера повязывать салфетку вокруг шеи, неумело обращаться с ножом, обгладывать куриные косточки. Несмотря на большое количество официантов, за его столом все время стоял его лакей и поминутно подавал сигару. Петер несколько раз затягивался и возвращал сигару лакею. Он бесцеремонно обнимал и щипал своих спутниц и рассказывал им, несмотря на то что они не понимали ни слова по-немецки, анекдоты на чистейшем берлинском диалекте, над которыми сам хохотал до упаду. Таким образом, он давным-давно стал предметом любопытства окружающих.

* * *

Благодаря ловкому маневру Хирн на несколько часов избавился от Пино, но ему было вполне ясно, что опасность еще не миновала. Хирн начал обход кабачков в поисках Великана.

— Хочешь заработать деньги? — спросил Хирн.

— Согласен, если не будет много работы, — ответил тот.

— В худшем случае тебе придется посидеть два дня под арестом.

Великан запротестовал.

— Нет, это мы знаем! Если уж эти ребята захватят кого-нибудь, то так скоро не выпустят.

Хирну потребовалось несколько часов уговоров и кругленькая сумма, что на рассвете Великан объявил, что он согласен.

— Чего ты, собственно, хочешь? — спросил он.

— Я скажу Пино, что ты знаешь, кто преступник, но упорно отказываешься назвать его.

— Ну, а дальше?

— Ничего! Ты только должен два дня утверждать одно и то же!

— Ну, если это все!

Хирн дал ему пачку кредитных билетов. И пока Великан жадно пересчитывал деньги, доктор незаметно положил тому в карман портсигар с инициалами М. Л.

Пино был настроен к Хирну не очень дружелюбно, но известие, что Великан знает, кто преступник, сразу изменило мрачное настроение Пино. Хирн потребовал аванс, и Пино дал ему деньги. После этого Хирн ушел, а Пино позвонил по телефону начальнику тюрьмы. Трех полицейских послали в указанный Хирном кабачок. Великан еще сидел за тем же столом, когда полицейские появились в кабачке. Они обменялись несколькими словами с хозяином, затем подошли к Великану и арестовали его.

Пино и начальник тюрьмы уже ждали полицейских, когда они привезли Великана в тюрьму на допрос.

— Вы знаете, кто совершил ограбление на вилле доктора Хирна? — спросил его начальник тюрьмы.

Великан утвердительно кивнул.

— Ну так говорите.

— Нет.

— Что это значит?

— Что я вам ничего не могу сказать.

— А почему?

— Потому что дал слово, что буду молчать.

— Мы вас заставим говорить!

— Не думаю.

— Вы будете сидеть здесь, пока не поседеете.

— Это не имеет значения.

— Мы вас посадим на хлеб и воду.

— Что ж, я не привык к шампанскому и устрицами.

— Мы закуем вас в цепи.

— Ну, этого вы не сделаете! Это не принесет вам никакой пользы. И это не предусмотрено законом. Я буду жаловаться.

Один из тюремных сторожей что-то доложил Пино. В комнату вошла экономка Пино, держа в руках письмо. Пино прочел: