Опасен (СИ)

Утро. Хулиганский солнечный луч пробирается сквозь неплотно зашторенные занавески. Прыгая с подоконника на ковер, с ковра на тумбочку, он потихоньку добирается до кровати, на которой в странной позе спали двое жнецов: тот, что с короткими красными волосами, одной ногой обхватил подушку, другой – рядом лежащего брюнета, со съехавшими на бок очками, руками он вцепился в одеяло, причем не в попытке согреться, а будто бы стараясь придушить.

По студенческой спальне разносился негромкий храп. Грелль, а одним из спящих жнецов был именно он, недовольно поморщился, и постарался заткнуть источник шума, пяткой заехав прямо в рот Уильяму. Последний, подавившись звуком на выдохе, попытался выплюнуть инородный предмет, коей представляла изящная ступня однокурсника. Не добившись никакого результата, Спирс, сжав предполагаемого противника в виде сатклифовской ноги, резко куснул. По комнате разнесся дикий вопль.

Уильям подпрыгнув, не отпуская добычу, принялся дико оглядываться. Обстановка расплывалась. Спирс, додумавшись поправить очки, встретился с ошалелым взглядом Грелля. Недоуменно обратив внимание на зажатую в руках ногу с покрытой кровью пяткой (спасибо быстрой регенерации – ранки уже затянулись), Уильям, несколько смущенно пробормотал извинения.

Все еще ошарашенный и пришибленный Сатклифф, вяло буркнул что-то в ответ, всеми силами стараясь идентифицировать помещение.

Кровать обычная, стандартная – так, это ни о чем не говорит, едем дальше. Тумбочка – тоже стандартная. А вот стоящие на ней знакомые флакончики точно показывает, что эта комната принадлежит именно ему. Придя к такому выводу, Грелль резво спрыгнул на ковер и помчался в ванную комнату приводить себя в порядок.

Уильям, приподнявшись, громко зашипел от неприятного ощущения в области задницы. Проведя рукой, он с ужасом обнаружил, что лежит абсолютно голый, а из его пятой точки тянется застывший ручеек вязкой жидкости.

Сатклифф при полном параде, мурлыча себе под нос какую-то песенку, вплыл в комнату. Заметив растрепанного, обнаженного однокурсника, покрытого засосами, хихикнул:

- Уилли, как ты себя чувствуешь?

Тот ничего не ответил, все также пребывая в прострации.

- Уил, - несколько обеспокоенно произнес Грелль, подходя к жнецу и легонько тряся за плечо.

- А? Аа-а… А что вчера было?

- Не помню, - беспечно отмахнулся от него приятель.

- Но судя по нашему внешнему виду, было очень весело, - лукаво прищурился Сатклифф.

Спирс обреченно застонал: переспать с парнем, да еще и в пассиве явно не былом пределом его мечтаний. А еще, ему было несколько… жутковато: что теперь будет? Как себя вести? А как будет вести себя Грелль? А если он растреплет об этом всей академии? А если…

Судорожные размышления прервал поцелуй алой смерти со вкусом помады и чего-то клубничного, наверное, зубной пасты. Рефлекторно обняв, Уильям через долю секунды ответил: напряжение потихоньку отступило, на место страха пришли удовольствие и спокойствие.

Грелль, оторвавшись от теплых губ, облизнулся и, с усмешкой, произнес:

- Дальше все будет так, как ты захочешь, мой обожаемый холодный мужчина…

* EndFlashback*

Выбор только за тобой, нить судьбы в твоих руках.

Спирс и Сатклифф продолжали сжимать в руках Книгу Смерти, не разрывая зрительный контакт. Похоже, они оба вспомнили о том случае. И вспомнили ответ Уила: «Как хочу, говоришь? Что ж, тогда – как прежде».

- А может быть, зря? – негромкий общий шепот. Один с чувством понимания, другой с чувством горечи.

Однако дальнейший диалог прервал шорох, раздавшийся где-то за спиной Сатклиффа.

Уильям успел блокировать удар странно отлитого лезвия секатором. Грелль уже обернулся и включился в атаку, стремясь нанести повреждения последнему из сбежавших демонов, так опрометчиво напавшего на двух жнецов.

Драка напоминала какое-то феерическое фехтование: ни один из противников пока не мог причинить вред другому. Удары сыпались одни за другими с огромной скоростью. Выпады, уклоны, прыжки, кувырки – хм-м, может быть это даже не фехтование, а танец? Да, именно. Опасный танец. Смертельный танец. Сегидилья, национальный испанский, в стремительном темпе, в исполнении бывшего предводителя одного из адских легионов. Сочетающийся с четкими движениями танго, старинного аргентинского народного танца, страстного, как воспевания любви поэтом, Алой Актрисы, безумной и прекрасной, неповторимой в своем роде. Алой Актрисы – отличника в боевой подготовке и непредсказуемого в своем сумасшествии маньяка. Танец, завершенный благородным вальсом Уильяма Ти Спирса. Начальника пятого отдела Лондонского департамента.

Завораживающее зрелище. Зрелище, которому лучше никогда не стать свидетелем – слишком ужасающее, но в тоже время слишком личное. То, что будет принадлежать победившим или победившему. Вынуждая проигравшего унести подобное знание за грань.

Однако ни один танец не может длиться вечно. Закончился и этот: кровавыми брызгами и истаявшего дымкой тумана демоном.