Опасная близость

Зейн вскинул голову и поспешно расстегнул брюки. Иона обняла его за шею, и он сразу вошел в нее. Зейн двигался быстро и резко, и Иону снова неожиданно для себя захлестнуло возбуждение. Зейн не сбавлял напора, пока Иона снова не достигла оргазма – одновременно с ним. Оба исступленно вскрикнули, и Зейн в изнеможении опустил голову ей на плечо.

Дрожащими руками Иона рассеянно теребила мокрые от пота волосы Зейна, пытаясь осознать, что это было. Сердце колотилось с сумасшедшей скоростью. У Ионы было такое впечатление, будто они не занимались сексом, а дрались.

Между тем Зейн отошел от нее, застегнул брюки и, выругавшись, отошел в сторону. Потрясенная, дрожащая, Иона так и осталась сидеть на столе. Потом машинально оделась.

Зейн стоял возле кухонного окна, опершись на раковину и склонив голову. Плечи и спина были напряжены. Рубашка выбивалась из-под брюк.

– Прости, – прошептал Зейн.

В голосе его звучали непонятные для Ионы, но очень сильные чувства.

Зейн поднял голову, когда Иона приблизилась к нему, но в глаза смотреть не решался. В сгущающихся сумерках его профиль вырисовывался особенно четко. Зейн казался усталым как никогда.

– Я ничем не лучше его, – пробормотал он едва слышным шепотом, точно разговаривал сам с собой.

– За что ты просишь прощения? – спросила Иона.

Запустив пальцы в волосы, Зейн повернулся к ней:

– Вел себя как животное! Накинулся на тебя…

– Если бы мне что-то не понравилось, я бы не стала молчать и терпеть, – ответила Иона. В голосе Зейна звучал такой стыд, что она совсем растерялась. – Сказала бы, чтобы ты прекратил.

– А ты уверена, что я бы остановился?

– Конечно, я же тебя знаю, – ответила Иона. Такого вопроса она не ожидала. – Ты не из тех, кто способен на такое.

Зейн покачал головой:

– Это только лишний раз доказывает, как мало ты меня знаешь.

Иона положила руку Зейну на плечо и сквозь ткань рубашки почувствовала, как напряжены его мышцы.

– Зейн, что ты несешь? Да, сегодня у нас получилось погрубее, чем обычно. Но все происходило по взаимному согласию, и мы оба получали удовольствие. – Иона гладила его плечи, ощущая пальцами дрожь. – Тебе не за что просить прощения. Я получила два потрясающих оргазма. И ты тоже. Чего еще желать?

Зейн издал мрачный смешок, но успокаиваться не спешил.

– Кого ты имел в виду? – спросила Иона, подозревая, что знает ответ. – Ну, когда сказал, что ты не лучше его.

Наконец Зейн посмотрел ей в глаза, и в этом взгляде Иона увидела столько боли, что у нее сжалось сердце.

– Отца. Он изнасиловал мою мать. – Зейн выпрямился и, сунув руки в карманы, сжал кулаки. – А после этого родился я.

Иона была потрясена до глубины души, а когда услышала, сколько в голосе Зейна ненависти и презрения к себе, почувствовала острое сострадание. Так вот почему Зейн старался себя контролировать и сдерживать? Неужели чувствовал себя в ответе за то, в чем не было его вины?

– Как ты узнал? Мама сказала?

Зейн некоторое время смотрел на нее невидящим взглядом, потом нахмурился:

– Нет, конечно. Ни разу не говорил с ней об отце. – Голос Зейна дрогнул. – Зачем? Чтобы причинить еще больше боли?

Но даже короткой встречи Ионе хватило, чтобы понять: Мария Монтойя любит сына и не хочет, чтобы он вот так страдал.

– Тогда откуда ты знаешь про изнасилование?

– Когда мне было двенадцать, он пришел в коттедж для прислуги в доме деда, – с горечью проговорил Зейн, – пытался сделать это снова.

– Господи…

Иона прижала к губам дрожащие пальцы. При одной мысли о том, что пришлось пережить мальчику и его матери, она лишилась дара речи. Неужели отец напал на нее прямо на глазах у Зейна? Такое даже вообразить страшно.

– Зейн, – Иона погладила его руку, пытаясь хоть как-то утешить, – я тебе очень сочувствую.

– Ничего страшного не произошло. Я же сказал: он только пытался. Но во второй раз не вышло. Я заглянул в окно и увидел, как отец прижимает маму к себе. – Зейн пожал плечами. – Сначала решил, что они целуются. Ни разу не видел, чтобы мама целовалась с мужчиной. – В глазах Зейна было столько страдания, что у Ионы просто сердце на части разрывалось. – Но потом заметил, что мама не целует его, а, наоборот, сопротивляется. Я хотел спасти ее, прогнать отца, но не мог двинуться с места.

– Зейн, ты просто был в шоке. Ничего удивительного.

Кажется, он искренне презирал себя за то, что не вмешался.

– Ты что, не поняла? Я просто стоял и смотрел.

– Надеюсь, он не причинил ей вреда? – спросила Иона, затаив дыхание.