Опасная бритва Оккама

Как правило, политическая борьба происходит именно внутри контура управления. Классовой борьбой она сменяется довольно редко. Для этого требуется, чтобы правящие круги исчерпали все возможности функционирования управленческого модуля социосистемы, чтобы управление испытало системный кризис. В. Ленин был не совсем точен в определении революционной ситуации. Действительно, нужно, чтобы «низы» не могли жить по–старому. «Верхи» же должны утратить всякую способность к управлению. Если они могут управлять по–старому — движение «низов» будет подавлено и квалифицировано как бунт. Если они не в состоянии управлять по–старому, но могут найти какие–то устраивающие всех новые формы и методы управления, приходит эпоха реформ. И только если нет ни старых, ни новых решений, начинается революция, в ходе которой прежний правящий слой уничтожается (зачастую физически) и формируется иная управленческая система с другими степенями свободы.

Противоречия внутри управленческого слоя — по крайней мере те из них, которые обнаруживают тенденцию к самовоспроизводству, — можно представить как борьбу нескольких сил, занимающих внутри общей управленческой позиции разные стратегические позиции. За очень редкими исключениями, значимую роль в политическом развитии играет борьба только двух сил, которые можно связать с двумя «маятниковыми» политическими партиями.

Важно понять, что двухпартийная система — вовсе не прерогатива представительной демократии. Она даже не связана с индустриальной фазой развития. Двухпартийность и соответствующие ей «колебательные решения» возникают в любом контуре управления, если он зрелый, но не старый. «…Тот, кто хоть сколько–нибудь сведущ в политике, хорошо знает: по крайней мере два мнения существуют даже там, где имеется лишь одна партия. И даже там, где зарегистрированы восемь или десять партий, в сущности, тоже не более двух партий…»[259]

Проблема, неотвратимо превращающая борьбу партий внутри правящего слоя в классовую борьбу с вмешательством контрэлит в процесс управления состоит в том, что по Третьему закону диалектики (закону неубывания сложности системы) противоречия между партиями неуклонно возрастают. Наступает момент когда правящая элита раскалывается настолько, что внутри нее исчезает представление об «общих задачах», «общих горизонтах», «нации и конституции». Более того, политические лидеры перестают воспринимать себя членам единого общества. Тогда страна неминуемо раскалывается и начинается гражданская война. Как реакция на неё приходит сильная императорская власть, при этом государство, являющееся Представлением социосистемы, проходит через стадию катастрофического упрощения, что и позволяет одному человеку интегрировать разнородные Тоннели Реальности и восстанавливать работоспособность контура управления. Далее, по мере развертывания нового витка развития, вновь происходит распад единой рамки управления и появляются «придворные партии», скрытые, но от того не менее реальные. Противоречия между ними начинают нарастать…

В этой картине, устойчиво воспроизводящейся тысячелетиями (Китай, Индия, Иран), можно сколько угодно менять отдельные параметры, но общий вывод изменить не удается. Различные системы «стяжек и противовесов»: конституционная монархия, разделение властей, современное демократическое государство, представляющее собой результат злоупотребления юридическими нормами, то есть измеримыми социальными отношениями в процессе управления, — все это лишь представляет собой отрицательную обратную связь, наложенную на развитие. Иными словами, это — попытка решить основную проблему управления заведомым ухудшением качества этого управления.

Современная демократическая система уникальна в том отношении, что она вообще не поддерживает никаких социосистемных процессов, кроме релаксационных. Это, конечно, позволяет сохранять общественную стабильность неограниченно долго, но ценой очень больших производительных затрат[260] и фактического отказа от управления. В известном смысле, к любому сегодняшнему парламенту, к любому министерству или президенту, председателю Центробанка и «главному олигарху» можно применить классическую характеристику: «царствует, но не правит». Правящий класс сохраняет за собой власть путем отказа от управления социосистемой.