Опасная бритва Оккама

К лету 1945 г. японская метрополия оказалась в отчаянном положении. В стране не было горючего, заканчивались боеприпасы, отсутствовали шерстяные и хлопчатобумажные ткани, бумага, продовольствие. «Летающие крепости» уничтожили сотни квадратных километров индустриальной застройки. Токио, Иокогама, Осака перестали существовать. В этих условиях СССР присоединился к Потсдамской декларации союзников и объявил, что не будет продлевать договор о нейтралитете с Японией. 9 августа 1945 года советские войска нанесли удар по позициям Квантунской армии и в короткой операции уничтожили эту армию. 2 сентября Япония капитулировала. Советский Союз получил Квантунский полуостров (передан Китаю), Маньчжурию (передана Китаю), южный Сахалин и Курильские острова.

В настоящее время российско–японские отношения определяются следующими основными факторами:

• Неурегулированным территориальным спором относительно принадлежности южных Курильских островов

• Негативным историческим опытом последнего столетия (вмешательство России в Японо–китайские войны 1894–1895 гг. и 1937–1945 гг… Русско–японская война конфликт на КВЖД, конфликты на оз. Хасан и р Халкин — Гол, Вторая Мировая война, «холодная война»)

• Участием России и Японии в конкурентных постиндустриальных проектах

• Определенным сходством культур и историй России и Японии

• Наличием ярко выраженных общих экономических интересов (Японии — в отношении российского сырья и рынков сбыта, России — в отношении японских инвестиций и технологической помощи)

ПРОСТРАНСТВА CTPAXOВ (ТРАНСГРАНИЧНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО И ПОСТИНДУСТРИАЛЬНЫЕ ВОЙНЫ)

Вы уверены, что рано или поздно пограничники не проникнутся пониманием того, что все границы — условность! И провести их (а затем охранять, конечно!) можно где угодно: по пространственно–временному континууму, в фазовом пространстве системы отношений по битовым полям инфомира и даже — мембрана не дрогнет сказать! — по уровням самого Альфабета!

Я. Ашмарина, А. Лазарчук, К. Королев, Н. Ютанов.

Люди в черном

Сосед — значит враг. Посмотрите на это поле, рядом с моим. Его хозяина я ненавижу больше всех на свете. После него злейшие враги мои — жители вон той деревни, что лепится по горному склону с другой стороны долины, пониже березовой рощи. В ущелье, стиснутом горами, только и есть что две деревни — наша и та; они и враждуют одна с другой. Стоит нашим парням встретиться с их парнями, как сейчас же начинается перебранка, а там и потасовка. И вы хотите, чтобы пингвины не питали вражды к дельфинам…

А. Франс

1

Во времена моей советской молодости я хорошо понимал, что такое граница. Эта условная линия на карте разделяла две неэквивалентные экономики, два слабо стыкующихся правовых пространства, две социальные системы, построенные в различной логике, исповедующие несопоставимые ценности и задающие альтернативные версии коллективного бессознательного. Было вполне очевидно, что слишком тесное трансграничное взаимодействие представляет собой фактор риска для обеих систем. В этих условиях «граница» в лице представляющих ее социальных институтов (таможня, паспортный контроль, валютный контроль, пограничные войска, нейтральная полоса, пограничная зона) играла вполне понятную роль регулятора такого взаимодействия.

В наши дни ситуация коренным образом изменилась. Не вдаваясь в дискуссию на тему, насколько современный мир является геоэкономически открытым, а насколько он геополитически замкнут, подчеркнем, что для подавляющего большинства стран нет принципиальных различий между областями по одну и по другую сторону государственной границы. Кроме того, возникновение Интернета привело к тому, что в отношении информационных потоков границы стали до определенной степени проницаемыми.

Вообще говоря, в теории все современные границы (между цивилизованными государствами, конечно) границами не являются, так как обязаны поддерживать режимы свободного перемещения рабочей силы, капиталов, товаров и услуг. Об этом много говорят, в это, по–видимому, верят, но на практике до трансграничной прозрачности очень и очень далеко.