Опасная бритва Оккама

В современной теории стратегия — это умение менять масштаб управления[325]. А также — искусство добиваться поставленной цели, имея заведомо недостаточные для этого ресурсы. Последнее суждение заключает в себе сущность военного управления и логику войны как антагонистического конфликта, поддерживающего развитие социосистемы.

В войне вашими противниками являются люди: носители разума, способные превратить в ресурс любую материальную или информационную сущность. Поэтому никакие ресурсы, сосредоточенные вами для ведения военных действий, не могут быть адекватными. Очень редко они оказываются избыточными (и это всегда грубый промах планирующей инстанции, заслуживающий щедринского «чижика съел»). Практически всегда ресурсы недостаточны. Именно поэтому стратегия является искусством в гораздо большей степени, нежели наукой.

Три основных принципа стратегии известны со времен Сунь–цзы[326]:

• Стратег должен стремиться к минимизации затраченных им ресурсов, но не к максимизации ресурсов, потерянных противником (принцип наименьшего действия)

• Движение к цели должно осуществляться в пространстве, не контролируемом противником (принцип непрямых действий)

• При правильных действиях сторон равные позиции преобразуются в равные (принцип тождественности), следовательно, для того, чтобы выиграть, приходится прибегать к действиям, заведомо неправильным

В известной мере, стратегия — это искусство добиваться оптимального результата ошибочными действиями.

Тактику, оперативное искусство и стратегию можно рассматривать как последовательные ступени военной «лестницы». В XX столетии лестница была значительно расширена «вверх». Англо–американская военная наука ввела в рассмотрение большую стратегию или искусство выиграть мир. Чжоу Эньлай, обратив известную формулу Клаузевица[327], добавил ступеньку политики или, вернее, геополитики. Опыт двух первых мировых войн пал понимание значения экономического превосходства[328]. Третья Мировая («холодная») война, в которой блестяще победили Соединенные Штаты Америки, выстроила верхнюю ступень «лестницы»: военную психологию, искусство создавать и поддерживать социальную связность. Наконец, на границе тысячелетий возникла «большая тактика» (искусство навязать бой армии и населению противника). Мастером этого раздела военного искусства принято считать Усаму бен Ладена, хотя крайне сомнительно, что указанный арабский террорист имел какое–то отношение к 11 сентября 2001 года.

Как правило, верхние «ступени» лестницы господствуют над нижними (то есть правильная стратегия позволяет исправлять тактические ошибки, а высокая социальная связность более значима, нежели военное поражение), но «козыри» верхних ступеней разыгрываются гораздо медленнее, и до того момента, когда они начнут действовать в полную силу, можно просто не дожить. Как, например, не дожили Афины до осуществления стратегического плана Перикла.

Всякий военный кризис означает, что интересы различных ступеней стратегической «лестницы» не совпадают. План войны теряет масштабную инвариантность, а вместе с ней целостность и жизненность. Собственно, для невоенных кризисов также характерно разрушение масштабной инвариантности. Вообще, как говорил великий британский политик У. Гладстон, «все кризисы одинаковы».

Как правило, победить в войне нетрудно. Нужно лишь иметь в виду, что ее карнавальный характер подразумевает включение вашего триумфа в вечный сюжет «беличьего колеса». Иными словами, с неизбежностью «…победы сменяются разгромами, рушатся высокие башни, горят горделивые замки, и пламя взлетает в небеса…»[329]. Речь, однако, не идет о «дурной бесконечности». Война — Представление оператора развития: со временем меняется и ее характер, и характер мирной жизни структура самой социосистемы, порождающей войну для того, чтобы охранять мир.

Поэтому воевать можно хорошо и плохо, способствуя развитию общества или препятствуя ему. Можно воевать разрушая, можно воевать созидая, и человеческая история полна примерами и тех, и других войн.

Рефлексия войны