Опасная бритва Оккама

В западной фантастике темой политической борьбы в созидающихся и гибнущих Империях подробно занимался А. Азимов[131]. Первоначальные демократические и квазидемократические режимы с неизменностью сменяет Империя. В конце концов, эта Империя — эмблемой ее были Звездолет и Солнце — становится господствующей силой в Галактике, а столичная планета Трантор объявляется общегалактическим управляющим блоком, включающим 40 миллиардов администраторов разных уровней. Но система велика и ненадежна, управление постоянно дает сбои, жесточайшая борьба за власть расшатывает устои Транторианского галактического государства (эта борьба регулярно приобретает вид войны придворных клик), и вот уже X. Селдон, великий ученый–психоисторик, пророчит конец Галактики:

«— Я осведомлен и о настоящем положении вещей, и о прошлом Империи. Не желая высказывать неуважение к суду, я могу утверждать, что знаю немного больше, чем любой из присутствующих здесь, в этом зале.

— И вы предсказываете полную катастрофу?

— Ее предсказывает математика. Я не хочу высказывать никаких моральных суждений. Лично я очень жалею, что это должно произойти. Даже если допустить, что Империя — дурной метод правления, чего я, кстати, не говорю, та анархия, которая последует за падением, будет намного хуже».

В «Конце Вечности»[132] того же А. Азимова галактическая империя создана не в пространстве, а во времени. Императора нет, есть очередной всемирный (в данном случае, «всевременной») Совет, принимающий решения об изменении истории. Как обычно, в отсутствии явной политической борьбы, такой способ управления приводит к возникновению и борьбе клик, кризису управления и полному распаду системы.

Монархически–тоталитирные Империи, по мнению фантастов, не жильцы на этом свете!

Неожиданное воплощение имперская монархическая идея обрела в творчестве Вячеслава Рыбакова, создавшего в 1992 году самую значительную «альтернативную утопию» — роман «Гравилет «Цесаревич»»[133]. Петербургский писатель рисует действительно впечатляющую модель вероятностной России, избежавшей октябрьского переворота 1917 года. Вячеслав Рыбаков, в сущности, возродил в современной России монархическую утопию и первым подошел к идее имперского вектора развития России. Но наш особый интерес к его книге привлекает попытка автора дать новое направление деятельности известных (и в Текущей Реальности одиозных) политических партий и течений. И русский коммунизм, и германский нацизм изображены в романе В. Рыбакова не как политические доктрины, но как религиозные учения. Соответствующие Партии приобретают многие черты рыцарских орденов.

«— Скажите, Князь. Ведь вы коммунист?

— Имею честь, государь.

— Дает ли вам ваша вера удовлетворение»?

— Да.

— Дает ли она вам силы жить?

— Дает, государь.

— Как вы относитесь к другим конфессиям?

— С максимальной доброжелательностью. Мы полагаем, что без веры в какую–то высшую по отношению к собственной персоне ценность человек еще не заслуживает имени человека, он всего лишь чрезвычайно хитрое и очень прожорливое животное. Более того: чем многочисленнее веры — тем разнообразнее и богаче творческая палитра человечества. Другое дело — как эта высшая ценность влияет на поведение. Если вера в своего бога, в свой народ, в свой коммунизм или во что–либо еще возвышает тебя, дает силы от души дарить и прощать — да будет славен твой бог, твой народ, твой коммунизм. Если же вера так унижает тебя, что заставляет насиловать и отнимать, — грош цена твоему богу, твоему народу, твоему коммунизму».

Девятью годами позже, в рамках литературного проекта–сериала «Евразийская симфония. Плохих людей нет»[134] тот же писатель (под псевдонимом Хольм ван Зайчик) предложил еще один вариант альтернативной России — образованная в XIII веке Ордусь, своеобразный симбиоз восточной и русской культур.

И конечно, наиболее полное описание партийной борьбы в условиях монархическо–демократической Империи создала Л. Буджолд. В ее «Барраярском цикле»[135] Император Барраяра правит, причем правит абсолютно (формально его права не ограничены) в условиях очень сложной демократической политической процедуры. Высшая власть на Барраяре — не Генштаб, тем более, не Министерства, даже не Регент (впоследствии премьер–министр Эйрел Форкосиган), а Император в Имперском Совете. В «Гражданской кампании» все содержание романа сведено к борьбе за голоса, к поиску противоречий между основными политическими партиями «консерваторов» и «прогрессистов», к сложной «игре сил и престолов». В известном смысле, «Гражданская кампания» — путеводитель по парламентским методам политической борьбы в условиях абсолютной монархии. По крайней мере, в фантастических мирах и временах.

Классические «позиционно–платформенные» политические партии