Опасная Фантазия (СИ)

Газон, который выращивался и выравнивался годами, и который долгие годы служил для игры в гольф, был весь испестрен асфальтированными дорожками и превращен в площадку, для приема гостей и накрывания столов.

По всему периметру участка была установлена сигнализация с пультом управления в большом доме, за которым день и ночь наблюдали охранники.

Уникальный старинный дом, по мнению Артура, потихоньку превращался в обычный отель! Только слепой мог не видеть, с какой скоростью таяли деньги семьи. Они уходили на яхты, самолеты, кругосветные путешествия и другие мыслимые и немыслимые развлечения Курта и его жены.

И одна только Агата, всегда улыбающаяся, сохраняла спокойствие и с еще большей энергией продолжала заниматься подрастающими малышками.

Она категорически противится предложению Ольги: дом садовника превратить в домик для гостей, а самого садовника переселить в ту часть большого дома, где живет прислуга.

И, как не странно, Агате удалось отстоять права своего верного друга, и семья Артура остается жить в своем доме.

От сердечного приступа внезапно умирает Анна.

.... Вспоминая наказ Отто, в его отсутствие заботиться о безопасности семьи, Артур решает, что пора действовать.

Узнав, что Курт с женой отправляются в горы, он, не придумав ничего лучшего, подсыпает снотворное в кофе, и, таким образом, избавляется от назойливой дамочки и бесхарактерного и легкомысленного Курта.

Все получилось, оставалось лишь подождать, пока все успокоятся, и полиция прекратит свое расследование.

Но завещание, оставленное Куртом, по крайней мере, такого содержания, которого никто не ожидал, все испортило.

Агата, получив содержание, и Эрна, получив компанию, переставали быть хозяйками имения. Все в равных долях наследовали девочки.

Завещание, по мнению Артура, было крайне несправедливым. Он понимал, что компания, которой теперь владела Эрна, требует постоянных вложений, намного превышающих тот небольшой доход, который она приносила.

Недовольство Эрны завещанием всем было понятным. Для его пересмотра требовалось заявление от Агаты. Но, та наотрез отказалась это сделать.

Когда, казалось бы, все страсти улеглись, Артур решил поговорить с Агатой, объяснить ей ситуацию, и попросить ее пока еще не поздно подать заявление на пересмотр завещания.

Войдя в комнату, он увидел сидящую в кресле-качалке Агату. Приближаясь к ней, он начал убеждать ее в необходимости оспорить завещание. Он старался ей объяснить, что это нужно, в первую очередь, ей самой, ее дочери Эрне и, наконец, для поддержания порядка в имении.

Агата резко поднялась с кресла, и он услышал ее жесткий ответ:

- Нет!

Помолчав, Агата добавила:

- И если начнется пересмотр, то, может случиться и так, что твоя Эрна может лишиться компании!

Он только услышал:

- Твоя Эрна.

Значит, это правда, это не фантазия, Эрна - его дочь! Он бросился к Агате, желая поблагодарить ее и рассказать о своих терзаниях все эти годы. Но та, протянув вперед руки, испугано попятилась назад, прошептав:

- Не подходи ко мне. Я знаю, это ты убил Курта! -

Она вдруг споткнулась о подол своего платья, и, падая, ударилась головой о край камина.

... Айвар тяжело вздохнул, стараясь приглушить свои эмоции и, после небольшой паузы, во время которой в комнате стояла мертвая тишина, он не спеша продолжил:

- Справедливости ради, следует отметить, что ненароком брошенные Агатой слова "твоя Эрна" сыграли скверную шутку и с Артуром, и с Агатой.

Смысл сказанного мог быть и таким: "твоя любимица Эрна". Ни для кого не было секретом особое расположение и внимание Артура к Эрне. А могло быть: "твоя протеже Эрна". Ведь именно несправедливость завещания по отношению к Эрне и Агате возмущала Артура, да и не только его одного.

Но Артур, живя в плену своих фантазий, воспринял слова Агаты как подтверждение своих сомнений.

Реакция Артура на ее слова могла испугать Агату. И когда он, в порыве благодарности, бросился к ней, она попятилась, оступилась и упала. Страх и ужас застыли в ее глазах.

.... Смерть Агаты потрясла Артура! Сказать, что его горю не было конца, значит ничего не сказать! В его жизни все рушилось! Ему не для кого и не для чего было жить!

Эрик с женой давно живут отдельно, забыв о его существовании. Артур с горечью вспомнил, как сын, забирая Марию, даже не зашел к нему попрощаться.

Как-то не сложились у него отношения с сыном, и почему-то никогда они не понимали друг друга. "Слишком сын эгоистичен и черств", - с горечью думал он. Ведь не может же он не замечать, как страдают Мария с Мартой, и каково сейчас Эрне, к ним обеим привыкшей и всю жизнь их опекающей. Ведь, забрав Марию к себе, он режет по живому!

Единственное кто, как он думал, у него остался, так это его дочь Эрна, которая теперь, как никогда раньше, нуждается в его защите!

.... Неожиданно новые неприятности обрушились на голову Артура.

Эльза, мать-кукушка, никогда раньше не занимающаяся воспитанием Марты, вдруг решила забрать ребенка у Эрны и увезти ее из Берлина.