Опасная граница: Повести

— Большое вам спасибо, доктор.

— Будьте осторожны и никому не доверяйтесь. В Гейдеберге нацисты похитили одного беглеца, который считал, что здесь он в безопасности. А германские власти потом, естественно, заявили, что они непричастны к случившемуся, что это, очевидно, личная месть.

Теперь свободные вечера они проводили не у Кречмера, как раньше, а у Ганса, у постели больного. Когда же контрабандисты уходили за товаром в Германию, за раненым присматривала Марихен. Она посвящала этому занятию так много времени, что Карел даже упрекнул ее, будто она стала его забывать.

Раненого звали Вернером. Он был родом из Тюрингии. Вскоре они узнали о его жизни все. Выучившись на плотника, Вернер работал на различных стройках, потом попал на большую судоверфь в Гамбурге. Там сблизился с рабочими-коммунистами и вступил в их организацию. Однако спустя некоторое время коммунисты в Германии были вынуждены уйти в подполье.

Несколько лет назад коммунисты — в их числе был и Вернер — организовали в Гамбурге забастовку рабочих судоверфи и потребовали повысить им почасовую оплату. Судоверфь работала на полную мощность: вермахту нужны были боевые корабли. Вернера и еще несколько человек из забастовочного комитета схватили и осудили за антигосударственную деятельность на двадцать лет принудительных работ. Судебный процесс, как рассказывал раненый, был посмешищем над правосудием. Адвокат более походил на прокурора, чем на защитника, и безоговорочно согласился с мерой наказания.

В последнее время Вернер вместе с другими осужденными товарищами работал на строительстве автострады у границы с Чехословакией. Нелегальная лагерная организация устроила побег нескольким членам коммунистической партии, но он не удался: на свободу выбрался один Вернер, да и тот получил при этом тяжелое ранение. В ту же ночь он добрался до Зальцберга, где ему повезло: он разыскал Дерфеля, который согласно плану должен был помочь беглецам. Помощник Кубичека укрывал Вернера в своем домике два дня, дожидаясь прихода контрабандистов. О том, что граница охраняется теперь полицейскими, ни Дерфель, ни Кубичек даже не подозревали.

Из рассказов Вернера друзья узнали о положении в концлагерях, о зверствах надзирателей, о жестокой сущности фашистского режима, при котором преследуются не только коммунисты, по и все граждане, выражающие недовольство существующими в стране порядками. В лагере находились представители всех социальных групп. Здесь были и рабочие, и государственные служащие, и крестьяне, и даже бывшие депутаты рейхстага. Политзаключенных намеренно поместили вместе с обычными уголовниками, но и в этом скопище людей самых разных убеждений коммунисты сохранили свое лицо. Они создали нелегальную партийную организацию, которая всячески помогала коммунистам, привлекала на свою сторону всех сочувствующих.

Организация знала о Дерфеле, именно через него шли нити, связывавшие подпольщиков в Германии с немецкими коммунистами в Чехословакии. О Кубичеке Вернер даже не слышал и очень удивился, когда ему рассказали о побеге инженера Бюргеля. Очевидно, через Зальцберг проходил еще один тайный путь, о котором люди, работавшие в лагере, не знали. Вернера же это сообщение обрадовало. За годы, проведенные в лагере, он совершенно утратил представление о том, что происходило за его пределами. Если в лагерь и поступали какие-то вести, то исключительно от вновь прибывших заключенных, а их лагерная организация долго и тщательно проверяла, не без основания полагая, что гестапо может таким путем внедрять своих агентов. Заключенным не удалось наладить связь с рабочими, техниками и инженерами, трудившимися на строительстве дороги; абсолютное большинство их были верны режиму.

Контрабандисты покупали для Вернера все немецкие газеты, которые выходили в Чехословакии, от газетенок СНП до печатных органов социал-демократов и коммунистов. Вечером, собравшись у Ганса, друзья расспрашивали Вернера обо всем, что их интересовало. Он понял, что Кречмер и Ганс совершенно не разбираются в происходящем, и терпеливо им все объяснял. Он рассказывал о борьбе против нацистской идеологии, о Советском Союзе, а контрабандисты внимательно слушали его. Перед ними открывался новый мир. Газет они, как правило, не читали, а если и брали их в руки, то прежде всего интересовались невероятными происшествиями, связанными с убийствами или ограблениями. Чтением политических статей они себя не утруждали. Некоторые факты вызывали у них искреннее удивление. Они, например, никак не могли поверить, что рабочие и служащие в СССР совещаются с администрацией заводов и фабрик, как улучшить производство, снизить расходы, повысить рентабельность предприятий. Для них это было чем-то невероятным, похожим на вымысел, и они долго сомневались в правдивости слов Вернера.

— Все это пропаганда, — ворчал. Кречмер. — Этому нельзя верить.

— А почему так не может быть на самом деле? — защищал Ганс Вернера, когда они шли в Зальцберг за товаром и обсуждали вопросы, поднятые в разговоре с коммунистом.