Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни

Голые землекопы – удивительно уродливые и странные создания, мысленный эксперимент Матери-Природы, способный посрамить любые фантазии философов. Они – подлинно эусоциальные животные. Королева колонии голых землекопов – единственная фертильная самка, которая держит всех остальных животных колонии под контролем с помощью феромонов, подавляющих созревание репродуктивных органов других самок. Голые землекопы регулярно едят собственные экскременты, а когда раздувшаяся до гротескных размеров беременная королева не может дотянуться до собственного ануса, она выпрашивает фекалии у своей свиты. (Вам достаточно? Но об этих животных можно рассказать гораздо, гораздо больше: настоятельно рекомендую разузнать о них тем, чье любопытство превосходит брезгливость.) Из изучения голых землекопов и других животных при помощи дарвиновских методов обратного конструирования – иными словами, адаптационизма – мы узнали очень многое и, без сомнения, узнаем еще больше. Важная работа Э. О. Уилсона об общественных насекомых по заслугам снискала всемирную славу868, и есть буквально сотни других прекрасных социобиологов, занимающихся изучением животных869. К несчастью, все они работают, находясь под подозрением, спровоцированным алчными (и, по словам Китчера, весьма громогласными) заявлениями немногих социобиологов, занимающихся изучением поведения людей, которые затем воспроизводились в ходе усиливавшихся атак со стороны их оппонентов. Это и в самом деле злосчастный результат, ибо, как в любой иной полноправной области науки, некоторые из их работ великолепны, некоторые хороши, некоторые хороши, но ошибочны, а некоторые плохи – но ни одна не является злонамеренной. То, что серьезных исследователей систем размножения, токования, территориального поведения и тому подобных явлений в жизни животных мажут той же краской, что и тех, кто самым вопиющим образом злоупотреблял социобиологией человека, – одновременно и несправедливый приговор, и серьезное искажение образа науки.

Но ни та, ни другая «сторона» не выполнила своих обязанностей. К несчастью, из‐за менталитета осадного положения лучшие из социобиологов с известной неохотой критикуют халтурные труды некоторых своих коллег. Хотя часто можно видеть, что Мейнард Смит, Вильямс, Гамильтон и Докинз в печати решительно исправляют различные невинные ошибки в рассуждениях и указывают на осложнения (короче говоря, вносят исправления, что является естественной темой обсуждений в любой науке), они, по большей части, уклоняются от решения крайне неприятной задачи – необходимости указать на более серьезные огрехи в сочинениях тех, кто с энтузиазмом злоупотребляет прекрасными плодами их трудов. Однако Дональд Саймонс870 представляет собой живительное исключение из правила, а есть и другие. Я укажу лишь на один из основных источников плохого мышления, широко распространенного в социобиологии человека, о котором сами социобиологи редко говорят с должной аккуратностью – возможно, потому что Стивен Джей Гулд в своей критике попал в точку, а им до смерти не хочется признаваться, что он в чем-то прав. Однако здесь он не ошибается, как и Филип Китчер871, гораздо более дотошный в своей критике. Вот версия Гулда, которую не очень легко понять. (Поначалу я не видел, как можно принять ее доброжелательно, и мне пришлось просить Рональда Амундсена, великолепного философа биологии, объяснить мне, что Гулд имел в виду. Амундсен преуспел.)

Стандартные основания дарвиновских Сказок просто так к людям неприменимы. Эти основания подразумевают: если адаптивный, то генетический, – ибо выводы об адаптации обычно являются единственным основанием генетической истории, а дарвинизм – теория генетического изменения и вариаций в популяции872.

Что это значит? Гулд не говорит (как могло бы на первый взгляд показаться), будто адаптационистские выводы к людям неприменимы. Он говорит, что, поскольку в случае человека (и только человека) всегда существует другой возможный источник рассматриваемой адаптации – а именно культура, – нельзя так просто делать вывод, что изучаемая черта появилась в результате генетической эволюции. Даже в случае животных рискованно исходя из адаптации делать выводы о генетической основе, когда рассматриваемая адаптация является не анатомическим признаком, а паттерном поведения, очевидно, представляющим собой Удачное решение. Ибо в этом случае есть и другое возможное объяснение: общая неглупость вида. Как мы так часто наблюдали, чем очевиднее ход, тем менее надежен вывод, будто он должен был быть скопирован у предшественников – точнее говоря, получен с генами.