Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни

Я люблю Библию короля Якова. Я вздрагиваю, когда слышу, что о Боге говорят «Он или Она», и мое сердце сжимается при виде льва, нервно меряющего шагами маленькую клетку в зоопарке. Я знаю, знаю, лев прекрасен, но опасен; если позволить ему бродить беспрепятственно, он меня растерзает; безопасность требует, чтобы его заперли в клетке. Безопасность требует, чтобы в клетки были посажены и религии – когда это абсолютно необходимо. Мы просто не можем смириться с женским обрезанием и второстепенным положением женщин в Римской католической церкви или у мормонов, не говоря уже об их статусе в исламе. Недавнее постановление Верховного суда, провозгласившего антиконституционным флоридский закон, запрещающий принесение животных в жертву в ходе ритуалов сантерии (афро-карибской религии, включающей элементы верований народа йоруба и католицизма), – это пограничный случай (по крайней мере, многие из нас так считают). Для многих такие ритуалы оскорбительны, но защитный футляр религиозной традиции вынуждает нас проявлять терпимость. Уважать эти традиции мудро. В конце концов, это – всего лишь часть уважения к биосфере.

Спасите баптистов! Да, конечно, но не во что бы то ни стало. Мы не сделаем этого, если придется смириться с намеренным сокрытием от детей сведений о том, как на самом деле устроена природа. Согласно недавнему опросу, сегодня 48% людей, проживающих в Соединенных Штатах, убеждено, будто написанное в Книге Бытия является истиной в буквальном смысле слова. А 70% считает, что «креационизм» нужно преподавать в школах вместе с теорией эволюции. Некоторые из современных писателей рекомендовали принять стратегию, согласно которой родители могли бы «выбирать» материал, который не следует преподавать их детям. Следует ли преподавать в школах теорию эволюции? А арифметику? А историю? Дезинформировать детей – ужасное преступление.

Подобно биологическим видам, вера должна эволюционировать или вымирать, когда мир меняется. В каждом из подвидов христианства мы наблюдаем битву мемов – следует ли посвящать в духовный сан женщин? следует ли вернуться к латинской литургии? – и то же самое происходит в разновидностях иудаизма и ислама. К мемам следует относиться с той же смесью уважения и осмотрительности. Такое отношение уже практикуется, но мы склонны закрывать глаза на его последствия. Мы проповедуем свободу совести – но лишь до известных пределов. Если ваша религия защищает рабство, нанесение увечий женщинам, детоубийство или назначает цену за голову оскорбившего ее Салмана Рушди, то у вашей религии есть черты, которые уважать нельзя. Она угрожает нам всем.

Прекрасно, когда в дикой природе живут медведи гризли и волки. Они больше не угроза: проявив немного здравомыслия, мы можем мирно сосуществовать. Ту же стратегию можно распознать в наших принципах политической терпимости и свободы совести. Вы вольны придерживаться какого пожелаете символа веры (или сами его создать): до тех пор пока он не представляет угрозы для общества. Мы живем на Земле все вместе, и нам приходится идти на компромиссы. Мемы гуттеритов достаточно «умны», чтобы не включать в свое число мемы о том, что уничтожать чужаков – добродетель, а будь по-другому, нам пришлось бы с ними сразиться. Мы терпимы к гуттеритам, поскольку они вредят лишь себе самим (хотя и вполне можем настаивать, что у нас есть право требовать от них несколько большей открытости в отношении образования, которое они дают собственным детям). Другие религиозные мемы не так безобидны. Идея ясна: тех, кто не идет на компромиссы, не смягчается и настаивает на сохранении в живых лишь чистейшего и дичайшего штамма своего наследия, мы будем вынуждены (без особой радости) изолировать или разоружить, и мы сделаем все, что в наших силах, чтобы обезвредить мемы, во имя которых они сражаются. Рабство недопустимо. Насилие недопустимо. Дискриминация недопустима. Вынесение смертных приговоров за святотатство (а также назначение платы и наград тем, кто приводит их в исполнение) недопустимо. Это нецивилизованно, и когда подобные деяния одобряются во имя свободы совести, это заслуживает не большего уважения, чем любое другое подстрекательство к хладнокровному убийству918.