Опасная книга. Феномен нацистской пропаганды

Возможно, если бы не Вторая мировая война, определившая дальнейшую историю ХХ века, т. е. выход национал-социализма на мировую арену, мы знали о нацизме не больше, чем о современных ему режимах Пилсудского в Польше или Ататюрка в Турции. Однако претензии нацистов на мировую гегемонию обязывали вести их активную внешнюю политику. А значит, и мы обязаны исследовать инструментарий Гитлера и К°, обеспечивший им стремительное наступление на внешнеполитическом фронте, его взаимосвязь с внутренней и заграничной пропагандой.

Прежде всего, нацисты планировали реализовать основной пункт своей партийной программы, имевший как политическую, так и экономическую важность, — обеспечить перевооружение немецкой армии современным оружием и аннулировать ограничения, накладываемые на Германию Версальским договором.

Напомним, что по условиям договора после поражения в Первой мировой войне Германия потеряла значительные куски своей территории, ее армия оказалась разоружена, на страну налагалась огромная контрибуция. Уинстон Черчилль свидетельствовал, что «экономические статьи договора были злобны и глупы до такой степени, что становились явно бессмысленными» (1).

Геббельс в одной из своих речей имел все основания заявить: «Они утверждали, что союзники не хотят навязывать Германии мир, что ни одна из воющих сторон не должна платить репарации или потерпеть иной ущерб, потерять национальную честь или территорию. Союзники всего лишь требуют заменить кайзера республикой, после чего для всех наступит почетный мир... Мы попались в ловушку. Мы сделали все, чего хотела Англия, а в конце расплатились по счетам» (2).

Хотя Версальский договор и оставлял за Германией право на национальное существование, но вывел ее за пределы числа мировых держав. Более того, во многих случаях раздел кусков страны победителями проходил без учета естественных географических и этнических границ. Огромное количество немцев неожиданно для себя оказались отрезанными от своей Родины, а германское этническое пространство союзники принудительно разделили между остатками Германской и Австро-Венгерской империй, невзирая на ясно выраженную после войны волю немецкого народа жить в одном государстве.

Все рассуждают о незаконном аншлюсе Австрии в 1938 году, но мало кто помнит, что еще Австрийское национальное собрание, созванное 12 ноября 1918 года, единогласно постановило дать своей стране конституцию демократической республики в рамках Большой Германии. 21 марта 1919 года Веймарская ассамблея новорожденной германской демо­кратии приняла предложение, по которому «германская Австрия должна войти в состав германского рейха на правах союзной земли». Союзные державы ответили на это единодушное решение статьей 88 Сен-Жерменского договора: «Независимость Австрии нерушима и может быть изменена исключительно решением Совета Лиги Наций» (3).

В те годы полная экономическая зависимость Австрии от победителей позволила им навязать условия Женевского протокола от 4 октября 1922 года, по которым от Австрии, в обмен на международный заем, требовалась декларация о нерушимости ее границ и независимости. Тем не менее, в обеих странах продолжало существовать сильное общественное движение в пользу объединения. Похожая ситуация с двумя Германиями сложилась и после Второй мировой войны, когда победители использовали для разделения мощного германского этноса новосозданные ФРГ и ГДР.

Подобными минами замедленного действия стали заложенные Версальской системой границы национальных государств, созданных на обломках разрушенных европейских империй — Польши, Югославии, Венгрии, Чехословакии и др. Возьмем, к примеру, последнюю, поскольку в истории гитлеровских завоеваний падение Чехословакии последовало сразу после аншлюса Австрии. Еще на мирной конференции в Париже в 1919 году госсекретарь США Р. Лансинг предлагал передать Германии значительную территорию, где проживали т. н. судетские нем­цы, и избежать, таким образом, возможных этнических конфликтов. Однако политики оставили между Германией и Чехословакией старую границу, существовавшую ранее между Германией и Австро-Венгрией. На конференции Лансинг заявил, что новая германо-чешская граница «прямо противоречит духу Лиги Наций, тенденции к международному разоружению и политике Соединенных Штатов» (4). Более того, делегаты критику встретили с пониманием, поскольку, в соответствии со всеми признанными «14 пунктами» американского президента Вильсона, первоначально положенными в идеологическую основу перемирия между воюющими сторонами, ожидаемый мир должен покоиться на праве народов самим выбирать свою судьбу. Однако в случае с Чехословакией миллионы немцев так и остались на внезапно ставшей для них чужой территории.