Опасная командировка

В девяносто третьем началась гиперинфляция, помножившая на ноль выплачиваемые с задержками зарплаты. В начале мая бригада Ильи покрасила 80-метровый ретранслятор, за который по смете им должны были заплатить 700 тысяч купоно-карбованцев. Деньги же за эту работу они получили только через полгода, когда коробка спичек стала стоить 5 тысяч этих фантиков. Вот и получилось, что всей бригадой они заработали аж на сто сорок коробок спичек. Для Ильи это была последняя работа в бригаде, которая тем же летом распалась. Кто-то уехал на заработки в Польшу, кто-то в Россию. Илья никуда уезжать не хотел. Ему нужна была работа в Харькове, чтобы не расставаться надолго с женой и детьми.

И, хотя Илья приносил в дом какие-то деньги, вырученные в основном от продажи знакомым альпинистам своего высокогорного снаряжения, несколько месяцев им пришлось жить на одну Настину зарплату (она шила на дому пуховки для альпинистов). Попытка же организовать свое дело с треском провалилась: ни у Ильи, ни у Насти не оказалось коммерческой жилки, а главное, у них не было необходимого стартового капитала. Закупив на последние деньги материал, Настя сшила несколько пуховок для реализации за валюту. «Челноки» возили пуховки в Непал, где сдавали в комиссионные магазины по восемьдесят долларов за куртку, но спрос на пуховки в Непале вдруг резко упал и Настя не окупила даже вложенные «в дело» затраты.

Сгорая от стыда, Илья два дня простоял в двадцатиградусный мороз на стихийном вещевом рынке, пытаясь продать пошитый женой из остатков материала детский комбинезон, но его так никто и не купил. На третий день к нему в качестве «группы поддержки» присоединилась Настя, но и у них двоих торговля не пошла.

Когда в семье закончились последние деньги, Илья уже был согласен на любую работу (пополнить ряды лоточников на рынке он, правда, категорически отказывался), и день у него начинался с изучения газетных объявлений. На коротенькое объявление в газете «Харьковский курьер» («Харьковскому информационному агентству требуются организаторы курсов») он обратил внимание только по той причине, что из этого объявления совершенно нельзя было понять, какие именно курсы нужно было организовывать. Заинтригованный, он позвонил по указанному в объявлении телефону. Ему ответил приятный женский голос, но на вопрос об этих курсах он ответа так и не получил, зато ему предложили пройти собеседование. В назначенное время Илья приехал в агентство, офис которого находился в самом центре города – в третьем подъезде Дворца Труда.

Собеседование с ним проводил лично директор информационного агентства – полный грандиозных планов сорокалетний кандидат физико-технических наук. Насколько Илья понял из разговора с ним, никакого отношения к журналистике и тем более к СМИ его информагентство не имело и занималось всем чем угодно, только не распространением информации, что несколько настораживало.

Илья представлял себе структуру типа АПН, которое после прихода к власти Ельцина в 1991 году было ликвидировано «как монстр холодной войны». Харьковское же информагентство больше походило на контору «Рога и копыта». Весь их офис был заставлен картонными ящиками с шоколадными конфетами. Как потом узнал Илья, директор где-то прослышал, что скоро конфеты очень сильно подорожают. Он закупил их целый грузовик, потратив на это все деньги агентства. Информация о скором подорожании конфет оказалась уткой. А предприниматели, которым директор рассчитывал сбагрить по новой цене эти гребаные конфеты, не хотели их брать ни оптом, ни в розницу. В результате этой неудавшейся аферы сотрудники информагентства теперь получали зарплату этими самыми конфетами, от которых уже всех тошнило.

После успешно пройденного собеседования директор агентства предложил Илье организовать курсы по переподготовке попавших под тотальное сокращение офицеров ВС Украины. Переобучение оплачивалось фондом Джорджа Сороса, а сами курсы по специальности «Охранная деятельность» планировалось открыть на базе Харьковского института внутренних дел. Под эту программу при ХИВД был специально создан научно-практический центр «Легес», на счет которого фонд Сороса мог переводить деньги на переподготовку уволенных в запас армейских офицеров. Задача Ильи состояла в том, чтобы дать объявления в газетах о наборе курсантов и отобрать подходящих для охранной деятельности кандидатов. В информагентство его приняли как «менеджера по трудоустройству». Зарплату он стал получать в «убитых енотах» – директор агентства лично выдавал ему целых двадцать долларов в месяц из своего кармана, на которые его семья могла хоть как-то сводить концы с концами.