Опасная красота

Колька закончил объясняться со службой «ноль – два». Кажется, он не заметил моего отсутствия.

– Пойдем на улицу, – сказал. – Что теперь начнется!

«Да, – мысленно согласился я с ним. – В последнее время Лозового было слишком много, а теперь его совсем не стало. Парадокс заключается в том, что с этого момента его станет еще больше! Гораздо больше! Правда, лишь на некоторое время…»

Колька молча курил и мой вопрос – как такое могло случиться, кто его? – оставил без ответа. Только пожал плечами.

Я долго ни о чем не мог думать. Лишь молча наблюдал, как люди, собиравшиеся заниматься своими делами, проходя мимо, наталкиваются на тревожную толпу, как на стену, узнают дикую новость, пугаются и теряются. Остаются рядом, не в силах двигаться дальше. Толпа, таким образом, растет.

Постепенно в голове стали шевелиться какие-то мысли. А правда, кто мог убить Лозового? За что? Чему учит классика? Искать того, у кого был мотив? Да мало ли у кого? Например… у меня! – прострелило вдруг мозг дикое открытие. А что? Лозовой ведь прикарманил мою коллекцию. А она «денег стоит». Это – раз. Но, главное, он склонил к связи мою девушку, мою Ниночку!.. Правда, Ниночка не святая. То есть у Солидола тоже имелся повод укокошить старого ловеласа! Плохо, если вслед за этим он возьмется за молодого, то есть за меня! Если действительно узнал, что я пользовался благосклонностью Царицы Египетской… Далее – могла приложить ручку сама царица. Судя по той пантомиме, что я наблюдал возле ее дома, легла в постель со своим начальником она не по доброй воле. Так-так-так… Кто еще? Светуля, конечно! Взяла, да и порешила своего «незаконного» папашу за то, что бросил их с мамкой, подлец. Правда, со стороны Светочки было бы неосмотрительно. Лозовой являлся для нее курицей, несущей хоть и некрупные, но все же золотые яйца. Деньжат подбрасывал. Зачем девушке лишать себя вспоможения на последующие годы учебы? Глупо, глупо… Вовочка, конечно, не при делах. Ему проректор ничего плохого не сделал. Наоборот, иногда калым предлагал. Денежки на винцо и табачок… Разве только Светка Вовочку попросила? Или Нефертити – по-дружески?..

Я посмеялся над собой. Зачем я кривляюсь и рассматриваю каких-то студентов и иже с ними? Если у Лозового имелись враги, то, скорее всего, среди взрослых дяденек. Конечно, с шоферами он ладил, премий вроде бы не лишал. Я не слышал, во всяком случае. Но у него ведь были какие-то знакомые в «высшем свете», так сказать. Он человек не маленький… был. Проректор серьезного, известного вуза… А коллекция? Что коллекция? Коллекция останется у родственников Лозового теперь уж точно. У него у самого оспорить ее для меня еще сохранялся какой-то гипотетический шанс. Призвать к совести, так сказать. А родственникам что скажешь?..

Я поймал себя на том, что проявляю редкое хладнокровие для молодого человека, только что видевшего труп. Может, мне после технического вуза в школу милиции поступить?.. Хладнокровие или… черствость? «Человека убили, ты бы хоть из страха помолчал пока!» – упрекнул сам себя. Как будто кто-то мог подслушать мои мысли.

Приехала милиция, оттеснила толпу подальше от гаражных ворот, оградила площадку перед воротами сигнальной лентой. Я наблюдал за манипуляциями экспертов, когда они, закончив осмотр в гараже, добрались до Колькиного грузовика. Человек в штатском, на руках которого были медицинские перчатки, вынес винтовку из машины. «Хорошо ли я ее протер?» – явилась тревожная мысль. Гаражные ворота открыли настежь, стали что-то прикидывать. Я прочел увиденную пантомиму так: когда стреляли в Лозового, ворота были раскрыты полностью. И стреляли, очевидно, из кабины Колькиного грузовика. Там притаился убийца. Потом преступник ворота запер, чтобы его жертву не нашли до утра.

«Но где он взял ключ от гаража? – стал я размышлять. – И откуда злодей мог знать, что проректор Лозовой будет в гараже минувшим вечером, да еще один? Никак не мог. По теории вероятности – ноль процентов. Следовательно, что? Следовательно, Лозового в гараж заманили. Либо сам убийца, либо его сообщник… Ключ… Заманили… Выходит, замешан кто-то свой?!» Я гордился собственной догадкой. Может, и вправду – того? Поступить в школу милиции?..

Подошел ректор Сидоров. С ним проректор по науке Пустыркин и общая с покойным Лозовым секретарша Пустыркина – Нефертити. Теперь у моей любви одним проректором на попечении стало меньше. Надолго ли? «Кого, – сделалось интересно мне, – выдвинут на должность Лозового? Неужели Кирилюка? Это будет головокружительная карьера! Вчера Кирилюк – шофер, сегодня – уже начальник снабжения, а завтра – целый проректор по хозчасти?! Так, может, он сам решил таким образом обеспечить себе карьерный рост? Маловероятно. То, что его назначат проректором, – бабушка надвое сказала…»