Опасная красота

– Так м-меня же отчислили! И Саша уверен, что из-за него. Из-за того случая… в деревне…

– Я в курсе. Саня гостил у меня, мы обсуждали с ним… Но, как же это тебя отчислили?!

– Отчислили! Хорошо, правда?!

– Плохо! Мне больше нравится, когда начисляют. Пятого и двадцатого… А за что отчислили?

– Так! Отчислили, и все! За то, что я, якобы, н-не прошла летнюю практику. Прогуляла трудовой семестр, который Лозовой курировал. А я открепление брала! У нас, в деревне, на стекольном заводе работала. Только теперь открепление нигде не значится! Следов не осталось. Проректор сам же, наверное, и аннулировал. Чтобы был повод меня вытурить!..

– Ну, дела! – только и мог воскликнуть я. «Значит, Саню обозлили по-новой, – подумал при этом. – Подлили масла в огонь, да еще как! Так, может, все-таки он?..»

– А как Саня узнал, что тебя отчислили?

– Я сама ему позвонила, после того, как эта девчонка принесла представление Лозового с визой ректора и записку на выселение из общежития.

– Какая девчонка?

– Обыкновенная. Из института.

– Секретарша ректора, что ли? Так она вроде в годах… А! Наверное, секретарша Лозового! Надо ее порасспросить. Я знаком с Нефертити… С Ниной Фертистовой, секретаршей Лозового. Это, вероятно, она бумагу доставила.

– Нет, не она. Нефертити я знаю.

– Нет? Странно… Кто же еще может разносить документы для ознакомления? И почему – разносить? Обычно вызывают. Надо будет спросить у Нефертити.

Я остался в недоумении.

Поскольку из общаги Маринку выселили, в городе остановиться ей было негде, пригласил ее пожить у меня, пока не решит, что делать дальше. Как это выглядит со стороны, вопрос не стоял. Вечером постелил ей в комнате, где мы резвились с Нефертити.

– У меня и ночной сорочки нет. Все в общаге осталось… – задумалась девушка. Я открыл шкаф, снял с вешалки рубашку с коротким рукавом.

– Вот, новая. Ни разу не надевал. Видишь, даже бирка висит, – я оторвал бирку. – По длине будет тебе как сорочка.

– Спасибо, – улыбнулась она…

Начало сентября было упоительно приятным. Полагая, что гостья моя спит, закрылся на кухне, отворил окно, приготовил себе растворимый кофе и закурил. Медитация, вредная для здоровья. «Минздрав СССР предупреждает…» Сидя в уютной кухне, вдыхая свежий уличный воздух, смотрел на огни ночного города. Задумался. За спиной вдруг скрипнула дверь. Я вздрогнул! Марина вошла тихонько, прикрыла за собой дверь, будто в квартире еще кто-то был, кого она боялась разбудить.

– Не спится? – спросил я.

– Ага. Плохо засыпаю на новом месте… – Она потянула носом воздух: – Кофе пахнет!

– Я тебе приготовлю сейчас.

– Спасибо. Не крепкий только, а то точно спать не буду, – она с неподражаемой грацией присела на свободный табурет, так, чтобы тоже смотреть в окно. – Красиво!

Я снял с полки чашку.

– М-м-м… Вку-у-сно! – мяукнула Маринка, отведав кофе, приготовленный из аэрофлотовского пакетика. Мамина заначка.

Я спросил:

– Ты ту девчонку, которая бумагу принесла, видела в институте раньше?

– Нет, не видела. Не помню, во всяком случае.

– Как она выглядела?

– Обыкновенно. Такая в очках. Волосы рыжие.

Помолчали.

– Ты к ректору не ходила? – задал я новый вопрос.

– Как я к нему пойду, когда он тоже… Ну, там был, в деревне… Когда Лозовой…

– Слушай, Марина! Я просто поверить не могу, что взрослые мужики, да еще такие влиятельные, вздумали тебе мстить! Что им, заняться больше нечем? Кто ты им? Неужели думаешь, они всерьез тебя воспринимают? Ты сходи к ректору.

– Там же его виза стояла!

– Ну, не знаю! Может, он подмахнул не глядя? Ты объясни про открепление. Сидоров разберется… Уверен, сходить надо, попросить.

– Но это же он Сашу посадил!

– Он? Да ладно! С какой стати он? Саню людская молва «посадила»! Наши же шоферы стали болтать ментам, что Сашка угрожал Лозовому. Но он у ментов не единственный подозреваемый, знаешь? Ведь Лозового кто-то обворовать пытался накануне, за несколько дней до убийства. А он вора отпустил, но как-то же не просто так, вероятно. Признание тот ему написал или что? – не знаю… – Я рассказал Марине все, что слышал про таинственного грабителя, с которым проректор решил полюбовно, по словам Лени Бубена. Она внимательно выслушала. В моей рубашке, едва доходившей ей до колен, Маринка выглядела так волнующе…

– Что ты так смотришь на меня, чему улыбаешься? – спросила она.

– Ничего. – Я отвел взгляд. – Забавно выглядишь в моей рубахе.

Она тоже улыбнулась и вдруг спросила:

– У тебя есть девушка?

Ничего себе вопросики!

– Сам не знаю, – признался ей. – Вроде бы есть…

– А у меня нет парня, – сказала она, глядя в сторону. – Все некогда… Одна учеба. А по вечерам уборщицей подрабатываю в парикмахерской.

– Я с тобой все пытался заигрывать, – приосанился я.

– Про куры я поняла… – Она смущенно опустила голову, улыбаясь. Надо же, поняла!

– Но ты на меня не смотрела.

Я подумал, что это уже вторая девушка, которая меня прежде не замечала, но оказалась у меня дома. Что за шутки шутит со мной провидение?..