Опасная красота

– Потом случилось вообще непостижимое, – продолжил я на вдохновении. – Один чудик из нашего гаражного окружения, назовем его так, внимает ночами вражьим голосам. Хобби у него такое. Так вороги, – поведал нам, – уж раструбили сию историю! Причем именно в том виде, в котором нам с Маринкой только «поручили» ее расписать. Каково? В институт не замедлил явиться конторский дядя, мой однофамилец, кстати, – капитан Сергеев. Гэбэшник разбирался, кто тут у нас дает повод для очернения державы.

– Гэбэшник? Давай в деталях!

– Да нет особых деталей. Был он сначала у ректора, потом меня нашел.

– А почему именно тебя?

– Может, не только меня. Он, наверное, со всеми говорил.

Земцов, я видел, становится все мрачнее. Испугался, что шуметь опять начнет. Но нет, напротив, выговорил мне очень тихо:

– Почему же ты, Тиман, всего этого не рассказал раньше?

– А должен был? – с вызовом спросил я. Тут он малость смутился:

– Нет, конечно. Просто, как говорится, сказал «А», говори и «Б». Я же, вроде, занимаюсь той же историей, что и ты…

«Понять бы почему?» – хотелось спросить, но я промолчал.

– Зачем же теперь решил рассказать? – захотел узнать Земцов.

– Та информация, что мы с тобой – мы с тобой! – возвысил я голос, – вбросили, она в принципе никуда не могла уйти дальше некоторых людей. Именно – моих собутыльниц. Кроме того, кто с ними в контакте. А это – ваш Константин Бутенко, других я не знаю. Вот и сложилась у меня картинка. Вот и задумался я, а не Солидол ли… то есть не ваш ли Костя Бутенко грохнул Лозового и супругу?! А затем и Вовочку?!

– Хочешь пойти с этим в милицию?

– Доказательств ноль. Да и ты, как я понимаю, не одобришь. Ты же там – друг семьи. Хоть семьи нет больше… И ректор – тоже. Однако можно поговорить с Солидолом по душам! – Я ударил кулаком в ладонь. – Одному мне с ним не справиться. Ректора помочь просить неудобно – не царское это дело. А тебе подсобить мне сам бог велел!

– Хочешь, чтобы после разговора по душам уже Костян нас сдал в милицию? – хохотнул Земцов.

– Как бы мы далеко ни зашли в разговоре по душам, он нас не сдаст. Он сказал мне: если мы с Маринкой вздумаем на него капать ментам, так он отболтается. Какой с него спрос? Он же не в себе! Мало ли чего наговорил? Так теперь я верну ему его же слова. Если вздумает заявить на нас. Он же не в себе! Кто ему поверит?

Земцов посмотрел на меня шальными глазами и стал подначивать:

– Так, значит, нагрянем к нему? Свяжем да проведем обыск? Авось найдем альбомы дяди Яши?

– Главное, мы выясним у него, кто шантажировал его и его отца, а теперь принялся за ректора. И с какой целью?

– Каким образом выясним? Если он не захочет с нами поделиться? Пригрозим убить? Ты ведь тоже теперь не в себе, у тебя кореша порешили! Накинем петлю на шею, привяжем веревку к люстре? Поставим приговоренного на стул… Скажем: грохнем его, и ничего нам за это не будет? Он же сумасшедший! Все спишут на суицид?

– Неплохой ход. Я верю, что ты морочил рижский Дворец спорта.

– Тима, я начинаю тебя бояться, – весело сказал Земцов.

– Что, слабо? – разошелся я. – А мне – нет! Откуда знать, что на уме у этого съехавшего с катушек? Может, следующим, после Вовочки, стану я?!

– А если он не расколется при примерке пенькового галстука?

– Пригрозим, что сдадим его подельницу. Он же джентльмен! Я надеюсь.

– Подельницу?

– Нефертити. Она пойдет как соучастница.

– А она соучастница?

– Вольная или невольная. От кого он узнал про марки? Кто сдал ему Вовочку? Кто шлялся по огороду у Маринки, нарядившись, как она сама? Наконец, кто выманил Лозового в гараж поздно вечером, а перед тем, очевидно, задержал в институте?

– Вопросы без ответов?

– Ага. Но я досочиню доказательства. А что? Про меня можно, а мне нет? С петлей на шее наш подопечный не будет настроен слишком критично… Идем?!

Земцов расхохотался:

– Все-таки Родина рождает интересных людей! Ты, Тима, кто? Студент или сотрудник органов? Замашки у тебя!..

Я поглядел на него набычась.

– Погоди, не горячись. Сходим, сходим. Пообщаемся. Только сперва я должен в магазин сгонять, а то кушать нечего будет. В мои планы на сегодня налет не входил… Ты обдумай пока всесторонне, как Костяна колоть будешь. Он ведь парень нехлипкий, ха-ха!..

Выпроводив меня, Земцов следом и сам ушел. Я слышал, как хлопнула дверь. Не было его довольно долго. «Он что, в центральный гастроном отправился? – недоумевал я. – В нашем ближайшем столько времени выбирать не из чего!» Наконец сосед позвонил ко мне.

– А где харчи? – удивился я, увидев, что он налегке.

– Занес уже, – доложил он. Но я не слышал, чтобы дверь хлопнула во второй раз. Странно.

– А что так долго? – спросил недоверчиво.

– В хозяйственный заскочил еще. Ну что, ты готов? Поехали, повеселимся!

Я, разумеется, не знал, где живет Солидол. Вел Земцов. Нашли дом, поднялись на нужный этаж.

– Ты отойди пока, – попросил Земцов. – Не отсвечивай. Что у него на уме, кто знает?

Я встал в сторонку от двери, а Андрей позвонил и, опустив лицо, принялся разглядывать носки своих штиблет. Вероятно, рассчитывал, что его и по кудрявой шевелюре узнают.