Опасная красота

Познакомился с пацаном, которого напрасно обвиняли в том, что сбил на своем грузовике женщину с ребенком и скрылся. Заверил меня, что в тот день на даче бухал, а машину пацаны угнали. Я ждал удобного случая, чтобы узнать, по какой такой дури сидит Гагик, но сделать этого не успел. За мной пришли.

В автозаке увидел лже-Земцова и Саню Оруженосца. Обрадовался им, как родным! Однако пришлось проявить сдержанность. Не при конвоире же кидаться в объятия! Нас свезли на Воробьевку (горьковскую Лубянку), переместили в «уазик». За руль сел капитан Андронников.

– Куда едем, старлей? – спросил он лже-Земцова.

– Прямо, – улыбнулся Андрей. – Я покажу.

В каком-то дворике мы пересели в поджидавший нас «уазик» «сантехников». Андрей крепко пожал руку Андронникову:

– Спасибо за все, капитан.

– Одно дело делаем, – ответил тот.

Пунктом назначения стала вовсе не Москва, а воинская часть за городом. На подъезде все переоделись в военную форму, приготовленную для нас заботливыми «сантехниками». Андрей подтянул мне ремень:

– Не служил еще?

– А сейчас я что делаю? – улыбнулся я. – После вуза оттарабаню. У нас нет военной кафедры…

На территории части устроились в ленинской комнате.

– Вот уж не думал, что снова… – с любовью проговорил Саня Оруженосец, обводя взглядом плакаты на стене.

– Как гэбэшники так быстро нас вычислили? – спросил я Андрея.

– Твои девушки заявление в Комитет накатали, – с усмешкой ответил он. – Признаться, такой наглости даже я не ожидал!

– Вот сучки! – беззлобно выругался Саня Оруженосец.

– Они же мне в глаза смотрели, сочувствовали! – припомнил я.

– Это разведка, Тима. Это – политика. Это – война. Тут нет ничего святого. Годятся любые средства. Запомни это и никогда никому не верь.

– Кагэбэшники раскопали трупы? – задал я новый вопрос.

– Какие трупы? – не понял Андрей.

– Мне Андронников фотографии показывал.

– А-а! Правда, натурально получилось? Чего бы нам трупы-то увозить? В квартире бы оставили. Надеюсь, шпионкам нашим такая мысль в голову не пришла… Андронников выезжал на место один. Землекопов, типа, на кладбище нанял в добровольно-принудительном порядке. Следы заметаем, Тима. Как Лиса Патрикеевна – хвостом… По-хорошему, эти черти, которых «похоронили», заслуживают высшей меры. Но капитан еще нужен, а эти скоро получат свое по суду… Сергеев понадобится Нефертити к стене прижать, если что. Без него сложно будет. На самом деле она работает очень аккуратно… Как ты, Тима, кстати, будешь с ней в один институт ходить? Зная, кто она и что делает?

– Как-нибудь. Постараюсь с ней не встречаться.

– Она сама с тобой захочет встретиться, и не раз. До тех пор пока не разберется, что стало с капитаном. Сгоряча всех вопросов тебе не задала. Но со временем задаст. Есть большой шанс, что на чем-то она тебя подловит и почует неладное. Нельзя тебе, Тима, с ней рядом быть. Ты слишком много знаешь.

Я вспомнил, что недавно думал о том же.

– Что же мне делать? Институт бросать?

– Ну зачем? Можно просто перевестись в другой. Что скажешь про Ленинградский водный институт?

– Кто же меня туда примет?

– За это не беспокойся. Сидоров лично будет ходатайствовать. Из своего института тебя, типа, отчислят, как судимого.

– А Саня?

– Саня тоже «сядет». Он решил служить по контракту. Уедет из здешних мест.

– Подожди, Андрей. А как же Маринка? Мы вообще-то хотим пожениться. – Я посмотрел на Саню. Саня кивнул с серьезным видом и поднял кверху большой палец.

– Прекрасно! До лета потерпите? А летом она выйдет замуж и переедет к мужу. Куда – никто не узнает. Ее тоже переведут в ленинградский вуз. В Питере у вас всегда будет поддержка, на случай каких-то проблем.

– Круто! А мама?

– Маме объясним.

– Это все… надолго?

– Что? Другой город? Нет. Доучишься и вернешься в Горький. Или раньше, если можно будет. Дадим знать.

– Надо же, Ленинград… Вот это да! Никогда не был в Ленинграде.

– У тебя будет сопровождающий на первых порах. Мой сослуживец, сержант Везунчик. Прикольная фамилия, правда?

– Да, прикольная, – Везунчик, – рассеянно согласился я, думая о другом. Перспектива нежданного обновления жизни уже кружила голову.

На вокзал меня доставили прямо из военного городка. Несколько дней до отъезда в колыбель революции я прожил у Андрея, в его временной квартире в военном городке. Самого Андрея почти не видел. Сел на поезд не в Горьком, в районном центре Дзержинске. Конспирация.

Найдя свое купе, обнаружил его пустым. Занято было, очевидно, одно место. На вешалке висел военный китель со змеями в петлицах и одной широкой полосой на погоне. Сержант медицинской службы?

Проводница пришла с папкой. Пока тыкала в ячейку мой сложенный билет и предлагала чай, появился мой сосед. Точнее, как оказалось, – соседка. Сперва увидел ножки в прозрачных чулках и защитного цвета юбку. Пробежал взглядом по галстуку с желтой заколкой вверх до лица и остолбенел! На меня смотрели глаза цвета морской волны. Света! Светуля! Иностранная шпионка! Проводница вышла. Света, глядя на меня, остолбеневшего, с легкой улыбкой опустилась на скамью.