Опасная кукла

Лиза глядела в пустоту. Ее положение девочки-сиротки, почти рабыни, навалилось осознанием собственного ничтожества.

"Ничего, все будет по-другому. Все изменится, когда Джастин женится на мне. Вы будете вынуждены принять меня в семью, как равную", — злое торжество промелькнуло в мыслях.

Также она испытала чувство удовлетворения. Словно выиграла очень важный для дальнейшей карьеры конкурс.

— Сейчас приедем, и ты поспишь. Только сначала покушай. Каким же я был идиотом, что взял тебя кататься на коньках. Ты ведь могла пострадать, — пламенно говорил Джастин, разворачивая автомобиль и направляя его на дорогу, ведущую из Лондона в пригород.

— Да ничего. Ты ведь не знал, — на сердце у Лизы становилось теплее. Злость отошла на задний план. Она снова позволила себе стать мягкой и нежной, обычной влюбленной девушкой.

Окутываемая аурой его любви, она задремала, улыбаясь, откинувшись на кресле, надежно пристегнутая ремнем.

Она то засыпала, то просыпалась, ощущая, что будто задыхается под тугим ремнем. Тогда ей начинали сниться тревожные сны, отражающие бурные переживания.

Когда они доехали, Джастин провел ее до самой комнаты, хотя они, как это делали почти всегда, воспользовались не парадным, а черным ходом, винтовой лестницей.

— Может посидеть с тобой? — заботливо поинтересовался парень, с тревогой вглядываясь в измученное бледное личико, с явственными синяками под ясными глазами.

Она попыталась улыбнуться: — Нет, все в порядке. Мне действительно нужно отдохнуть. А я-то думала, отчего время от времени меня начинает тошнить?

Парень приложил палец к ее губам и почти втолкнул в комнату.

— Не нужно говорить об этом там, где нас могут услышать, — пояснил он. — Давай раздевайся и ложись. А я прослежу, чтобы нас не побеспокоили. Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, все нормально, — утомленно ответила Лиза. — И не переживай, я была счастлива, несмотря на потрясение. Конечно, я этого не ожидала… Не думала, что моя жизнь опять так резко измениться, но… Это будут приятные перемены, правда. Я люблю тебя. И я не жалею, что забеременела, поверь. Конечно, я предпочла бы сначала вступить в брак, а потом завести ребенка, но я не виню тебя.

— Это хорошо. Потому что все, что я делал, я совершал из-за любви, которую сначала не осознавал, — он легко коснулся губами ее щеки. — Тогда ложись. Спокойно ночи.

И парень удалился, напоследок одарив улыбкой.

Вздохнув, Лиза вызвала Розу, холодным тоном приказала всегда выглядевшей перепуганной девушке принести ей ужин, сказав, что именно она хочет съесть, и направилась в ванную. Джакузи, как всегда, успокоило ее. Теплая вода привнесла порядок в мысли.

"Ничего уже не поделаешь… Да я и не хочу что-то делать. Ребенок. Так странно — мой ребенок живет во мне", — поймав себя на истерическом хихиканье, девушка положила белую ладошку на живот, который только немного стал выделяться. А ведь она думала, что поправилась и пыталась ограничить себя в еде. А оказывается, что нужно все с точностью до наоборот — получше питаться.

На Лизу нахлынуло странное, почти незнакомое ей ощущение нежности.

"Мой ребенок. Никак не могу привыкнуть. Впрочем, за остальные шесть месяцев как-то приду в себя", — девушка снова хихикнула, чувствуя, что буквально сходит с ума.

Ей казалось, что острое ощущение счастья напоминает приступ тяжелой болезни.

"Я теперь действительно не одна. У меня есть Джастин — он ведь хочет на мне жениться. И мой ребенок".

Закрыв глаза, она начала засыпать, пока вдруг не осознала, что задремала в пенящейся воде. С тяжким вздохом выбралась из ванной, вытерлась и направилась в спальню. На столике уже был поднос с ужином.

Она накинулась на еду и все съела с жадностью.

"Надо постараться ни о чем не думать, или я сойду с ума", — решила девушка. Слишком много перемешалось в голове: прошлое, настоящее, осколки будущего, впивающиеся в сердце.

"Главное — это структурировать мысли и чувства. Иначе они загрызут меня, как голодные дикие звери. Слишком долго я страдала, так что даже счастье меня убивает, как слишком сильная эмоция. Я сама себя раздираю на части".

Поев, она вызвала Розу, швырнула в нее подносом с посудой, и со спокойно совестью отправилась спать.

Она приняла решение.

И заснула почти спокойно.

* * *

Лиза поставили перед собой цель рассориться с Армстронгами, чтобы они дали ей свободу. И она смогла бы без помех выйти замуж за любимого Джастина.

Поднявшись рано утром, часов в шесть, когда аристократы еще ворочались на своих постелях, а слуги накрывали на стол, заканчивая приготовление блюд, — девушка решила одеться как можно вульгарнее, чтобы усилить негативное впечатление. Она прекрасно знала, что по прошествии пяти лет Армстронги, можно сказать, ненавидели ее. В первую очередь потому, что их драгоценный сын возненавидел ее вместе со своей невестой, а еще и все без исключения влиятельные родственники. Члены клана.

Она нацепила короткое, до ужаса вульгарное платье с глубоким, чуть ли не до пупка, декольте. Возникло искушение не надеть трусиков, но Лиза решила, что это будет уже слишком. Еще побьют.