Опасная любовь

— Тогда, давай сейчас! — кивнул Гера. — Расслабься и попытайся ни о чем не думать и не сопротивляться. Готов?

Игорь глотнул кофе, поморщился, обнаружив, наконец, что он остыл, на секунду завис, решая, делать ли себе новую порцию. В итоге вылил остатки в кадку с фикусом и откинулся на спинку плетеного кресла.

— Валяй.

Секунда, и мысли исчезли, словно их и не было. Улеглась тревога за жену, уснул в глубинах души азарт, притихло желание, сопровождавшее уже два месяца каждую мысль о жене. Ушли переживания о тендере, о делах на фирме и строительстве в скверах. В сознании осталась лишь чистая безмятежность младенца, который еще ничего не знает, ни о чем не тревожится и ничего не думает. Его мир это чистый, белый свет!

Когда ты этому научился? — возникла в сознании мысль.

Игорь резко распахнул глаза. На миг показалось, что он смотрит на самого себя. Показалось? Не совсем. Это Гера смотрит на него так внимательно. И он ощущается, как еще одна Тень. Точнее, именно так Тень ощущалась в детстве. Прикольно. Правда, Тенью управлять можно, она часть тебя, а Герой управлять не получится. Или…

Попробуй! — приходит в голову мысль.

Ну, нет, сначала дело. Потом эксперименты! — отвечает Игорь словно бы самому себе.

Жаль, — вздыхает тень-Гера. — Ладно, помогу, раз обещал. Иди сейчас к ней. Я буду слышать и чувствовать все, что и ты. Так что особо там руки не распускай.

— Учту, — рыкнул Игорь, рывком поднявшись на ноги. — Если бы не Яна, хрен бы я пустил тебя в свои мозги.

— Знаю, — совершенно серьезно кивнул Гораций. — Потому и не предлагал. Но сейчас подвернулся случай, когда поможет только это. Иди, поговори с ней.

Яна обнаружилась на чердаке. За эти два месяца она его оккупировала и присвоила, сделав себе не то кабинет, не творческую мастерскую, не то лабораторию. Здесь она запиралась и сидела часами, иногда выползая на запах выпечки. Игорь был единственным, кого она допустила в священное место с жестким условием не трогать ничего без спроса. Свои творения она показывала только и исключительно в готовом виде.

После похищения она первые несколько дней провела в его комнате, ведя себя довольно странно при этом. Сначала она почти все время лежала в постели, в обнимку с его подушкой. Потом начала потихоньку выбираться, но только затем, чтобы поесть или… потрогать вещи! Она ходила по комнате, касалась всего подряд и что-то бормотала. Когда он рассказал об этом Гере, тот поморщился и сказал, что она пытается таким образом понять не находится ли в очередной иллюзии. Наконец, она, видимо, убедилась, что вокруг нее реальность, и в какой-то момент начала общаться по скайпу. Как выяснилось, с напарницей и подругой, Светланой. И, вот, та ее вывела из шокового состояния самым действенным способом на свете. Загрузила работой. Уже на следующий день Яна оккупировала ноутбук, а потом начала обустраивать свое личное пространство на чердаке, который раньше был забит всяческим хламом.

— Кис, можно? — осторожно спросил Игорь, и легонько поскребся в дверь на потолке. Почему-то от стука Яна вздрагивала. Приподняв створку, улыбнулся. Его жена как всегда сидела на широком подоконнике, держа ноутбук на коленях. Рядом валялись карандаши, альбомы, листки, исписанные текстом.

— Можно! — отозвалась она, захлопнув ноутбук. Спрыгнула с окна, положила ноут на стол и рывком открыла дверь. — Тебе можно!

Прежде она бы улыбнулась. Игорь взобрался в комнату, прикрыв дверь в полу, огляделся и невинно поинтересовался.

— Надеюсь, это проект набережной Орлика? Помнится, ваш Аркадий Михайлович клялся и божился, что набережная будет сдана в срок.

— Увы, я тебя разочарую, — проворчала Яна. — Это новый детский сад. Правда, его тоже ты строишь. Ну, то есть, твоя компания. Однако в тендер он не входит.

— Какой именно? — озадачился Игорь, перебирая в памяти документы. — Помнится, Серж притащил на подпись целых три садика и весь день еще ворчал, что проще купить землю, чем выбить у мэрии квоты на строительство, а детям при этом некуда деваться. Это у него больное место. Жена уже третьего родила, а очередь в садике не дошла даже до первого отпрыска. Вот, и старается папаша.

То, как Яна рвано вздохнула, не укрылось даже от Игоря.

Вот, тебе и тема для ковыряния! — прокомментировал он. — Так, теперь аккуратно. Спроси ее о чем-то, что совершенно не касается ее работы или детей.

— Я собственно что зашел-то, — тут же сменил тему Игорь. — Кис, ты поесть не хочешь? А то время уже к ужину. Марь Иванна переживает. И я тоже.

— Поесть? — Яна задумчиво собирает разбросанные карандаши. Показалось? Или она, в самом деле, облегченно вздохнула? — Пожалуй, да, я проголодалась. Только…

В кухню она идти категорически отказывалась. Все эти два месяца.