Опасная любовь

— Времени уже нет, пора возвращаться. Знаешь, сколько народу у нас бывает? И все со своими запросами. Я велела девчонкам, нашим продавцам, вести учет всех пожеланий покупателей, на основе этого будем корректировать наши заказы складу, и вообще, направлять наших оптовиков на путь истинный. А то, дай им волю, они напокупают китайского барахла!

— Наташка! — воскликнул Сергей. — Да ты стала настоящей акулой капитализма!

— Никакая я не акула, просто хочу, чтобы у меня был хороший магазин, чтобы люди, если купили у нас вещь, то радовались бы и говорили другим: этим торговцам доверять можно. Вот и все.

— Правильно, ты не акула, ты моя золотая рыбка. А вот подруга у тебя была, Ириной, кажется, ее зовут, она что, до сих пор назло тебе пытается стать актрисой?

— Почему назло мне?

— Ну, актриса — это все-таки не директор, — улыбнулся Сергей.

— Издеваешься над бедной девушкой? Нахал ты, Сережа.

— А кто у нас бедная девушка? Ирина?

— Как был врединой, так и остался. Не понимаю, за что я тебя люблю? У Ирки все нормально, учится в Щепкинском, вышла замуж за хорошего парня, он тоже актер. Аристархом зовут.

— Ну да? — удивился Сергей. — Что, правда — Аристарх? Надо же! Он случайно не древний грек?

— Он случайно отличный парень и талантливый актер. А теперь я буду спрашивать. Быстренько мне скажи, тебя отпускают с работы? Или ты без спроса убегаешь?

— Отпрашиваюсь. Прихожу к начальнику и говорю что-то вроде: у меня бабушка заболела, нужно срочно принести лекарства. Ну, к бабушкам у нас всеобщее уважение, конечно, отпускают.

— Третий день подряд бабушка заболевает? — засмеялась Наташа. — Или ты и про дедушек рассказываешь?

— Нет, вчера я сказал, что меня зачислили в отряд космонавтов, нужно срочно пройти медкомиссию.

— Ну ты и выдумщик, Сережка!

— А ты — невероятно красивая, Наташа. Я смотрю и просто выть хочется, когда подумаю, что скоро уйдешь и нужно будет снова ждать, считать часы до нашей встречи. И уже нет сил сопротивляться невыносимому желанию снова наброситься на тебя…

— Нет, Сережа, нет. Давай попьем кофе, бутерброды у тебя очень вкусные получаются, можешь мне парочку с собой дать?

— Конечно, Наташа. Знаешь, какая идея у меня появилась?

— А кофе ты не хочешь?

— Когда вижу тебя, я лишь одного хочу… Давай запасемся едой и не будем выходить из этой комнаты целый месяц. Может, потом я смогу, по крайней мере, спокойно смотреть на тебя. Сейчас я просто рассудок теряю, когда вижу мою Наташку. Я люблю тебя!

— А потом ты успокоишься и вообще не станешь смотреть на меня?

— Разве такое возможно? Ни за что! Просто, может быть, я не стану приставать к тебе в гостях, в магазине, в музее, на улице, в прихожей… смогу потерпеть до постели. Ты и вправду колдунья, Наташа. Господи, если б ты знала, как мне страшно, что кто-то может снова отнять тебя у меня!

— И я боюсь, Сережа…

— Прошу тебя, умоляю — переезжай ко мне, давай будем жить вместе. Я уже подал заявление на развод, Лариса пытается возражать, но у нее ни черта не получится, я займу денег, найду адвокатов, если нужно будет, сделаю все, чтобы поскорее стать свободным, и в тот же день мы станем мужем и женой, я уже знаю, как это можно сделать быстро.

— И я знаю… — прошептала Наташа.

— Ну зачем нам прятаться, убегать с работы, встречаться тайком, Наташа? А мне потом зубами скрипеть, как представлю, что ты возвращаешься к другому мужчине… Зачем?

— Может, лучше вначале стать мужем и женой? — неуверенно предположила Наташа. Отпила глоток кофе, помолчала, опустив голову, а потом добавила: — Андрей очень хороший человек, не могу себе представить, как скажу, что бросаю его…

— А я, Наташа?

— А ты мой любимый…

— И ты — моя любимая. Так что же нам мешает быть вместе? Хороший человек — это ведь не Монтекки и Капулетти! Возьми свои вещи и перезжай ко мне. Тогда и Лариса не станет противиться. Я уже говорил с родителями, они не возражают. Наташа! Ну пожалуйста, послушай меня.

— Я тебе завтра позвоню в редакцию, хорошо? — грустно сказала Наташа и поднялась. Посмотрела в его глаза, тяжело вздохнула, прошептала: — Пора мне, Сережа…

Наташа сидела в кресле и с преувеличенным вниманием смотрела на экран телевизора, откуда упитанный, похожий на молочного поросенка деятель в отлично сшитом костюме призывал обнищавших сограждан сказать на предстоящем референдуме «да» и «нет» в той последовательности, которая ему казалась наиболее верной. Андрей устроился на диване: рядом магнитофон, из которого звучат грустные песни.

— Ты чего все время молчишь, Андрюша? — не выдержала Наташа. — Обижаешься на меня, да?

— Нет, Наташа, почему я должен обижаться на тебя? Я сижу и слушаю Таню Буланову. Это именно то, что мне сейчас нужно.

— А, так это Таня Буланова, — кивнула Наташа. — Мне Ирка говорила, что она какая-то очень уж грустная певица.