Опасная ложь

Я стала обыскивать шкафы и рыться в ее вещах. Она должна была мне что-нибудь оставить. Должна была как-то намекнуть. Я проверила ее спальню, ванную, прикроватный столик. Проверила под матрасом. Ничего. Я пошла к ней в кабинет, где она проводила почти все время, но ее компьютер забрали. У меня защемило сердце от мысли, как полиция копается в ее истории, пытаясь найти совершенно не то, что нужно. Смотрит ее письма, историю поиска – все, чего она боялась… Сколько статей она прочла о пропавших детях и насилии – а что, если так она искала их?

Я открыла шкаф с архивом, пролистала папки с фамилиями клиентов по алфавиту. Судя по тому, как все было перепутано, полиция здесь тоже бывала. Где, мама? Спрятано. Где-то спрятано. В кабинете не было ковра, чтобы его отодвинуть, или съемного потолка. Я прощупала стол, пытаясь найти скрытые отделения, – ничего. Остались только стены. Я сняла с крючков все картины и фотографии, но за ними были лишь гладкие стены. В том числе мой детский рисунок пальцами, который висел здесь целую вечность в слишком большой для него раме.

Я взяла раму, и пальцы кольнуло. Я тряхнула ее, и внутри что-то задребезжало. Упав на колени, я разорвала задник и нашла сложенный листок бумаги, пожелтевший по краям. Я расправила его на полу. Номер машины. Штат Джорджия, выдан восемнадцать лет назад, владельца я не знала: Сэмюэль Лайтер. И адрес. Я встала и положила листок в карман – руки дрожали, все тело на пределе. Имя, фамилия и все, что это могло означать. Человек, от которого она сбежала. Герой ее кошмаров. Человек, которого, как выясняется, мама всегда знала.

Зачем она сохранила его, если не для меня? Найти свою кровь, найти его. Найти ее, прямо сейчас. В экстренном случае я смогу ее найти. Отнесу листок в полицию, чтобы у них появилась зацепка. Они получат имя и номер машины, найдут его фотографию на водительском удостоверении, и я скажу им, был ли этот человек в моем доме. Я смогу оживить эти тени.

Я так резко встала, что у меня закружилась голова, и тут же что-то услышала. Гул голосов, шорох шагов, пауза. Я вытащила телефон, трясущимися руками набрала 911 и стала ждать гудков. Нет связи. Живот скрутило. Организм пришел в боевую готовность. По коже пошли мурашки, к горлу медленно подступала тошнота, а поле зрения сузилось до точки.

Дерись или беги, Келси.

Шум доносился от главного входа, но до задней двери можно было добежать. Я успею. Добегу прямо до стены, может быть, даже перелезу на другую сторону, пока никто не видит. Может быть, доберусь до машины Коула и уеду за пределы района, где будет ловить сигнал. И может быть, полиция успеет приехать вовремя. Но тут я услышала что-то более знакомое. Слов разобрать я не могла. Но голос я узнала. Мамин. За дверью стояла мама – я ее нашла.

Я спряталась за дверь кабинета, пытаясь стать незаметной. Услышала скрип входной двери, шаги в коридоре, какой-то гул. Я съежилась, представив, что может происходить по ту сторону стены – как маму тащат в дом, бьют, как она напугана. Осторожно. Я затаила дыхание и стояла не шелохнувшись.

– Показывай, Аманда.

Голос из рации, теперь такой настоящий, такой близкий. Я представила изогнутый вниз рот, который начал произносить мое имя. И владельца автомобиля в моем заднем кармане. Сэмюэль.

Но затем появился второй голос.

– И побыстрее. – Голос не моего сверстника, не Илая, кого-то постарше.

– Успокойся, Мартин. Мальчонка на стреме.

Значит, их трое. Мартин. Сэмюэль. Илай где-то снаружи.

– В подвале, – сказала мама.

От звука ее голоса у меня перехватило дыхание. Она всего в нескольких шагах от меня. Так близко, что я могла дотянуться до нее через стену. Я услышала, как они идут по коридору, знакомый скрип двери в подвал и мамин голос: «Не надо», – а затем дверь закрылась. Женщина, которую я знала, была реальной – та, что смертельно боялась остаться запертой в подвале с этими людьми. Не важно, что сказали в полиции, она была настоящей.

Я выскользнула из укрытия за дверью и подкралась к лестнице вниз, чтобы послушать. Прижалась ухом к деревянной двери. Голоса доносились обрывками: «Нет», «Сюда», «Неправда». Половина рассеялась в темноте. Но затем стало понятно. Видимо, они стояли прямо внизу лестницы.

– Она сказала, что все закопала. Почему мы ее вообще слушаем? – произнес самый незнакомый голос. Видимо, Мартин.

– Я и закопала, – ответила мама. – Но затем вернулась за ними.

– Аманда, ты уже сама путаешься в своем вранье, – сказал Сэмюэль.

– Слушай, Сэмюэль, прошу тебя. Она ничего не знает. Отстаньте от ребенка.

Волосы на затылке встали дыбом. Это я. Они говорят обо мне.

– Чего она не знает? – спросил Сэмюэль.

– Ничего. Она ничего не может вам сделать. Она даже не знает, кто вы такие. Я все вам отдам. Все, что хотите. Просто не делай этого.

Он повысил голос:

– Как ты можешь отдать мне то, что я хочу?

– Я достану тебе деньги…

– Деньги! Может, с моим братом это и сработало бы и с пацаном тоже, но у нас с тобой история чуть сложнее, дорогуша.