Опасная охота

Упоминание об этих недостойных гражданах наводит меня на то, что еще один из когорты плохих учеников, о котором я уже совсем позабыл, продолжает парится в багажном отделении. Надо глянуть, как он там живет-может. Небось, обделался со страха, когда по нам шмалять стали. Поручив дальнейший разговор с Бедновым Игорю и взяв у него фонарик, иду к задней части машины. Не только стекла пострадали от обстрела, ряд сквозных отверстий по всей длине багажника, оставленных выпущенными пулями, явно не вписываются в общий дизайн автомобиля. Поднимаю крышку и констатирую, что Олег Шустрицын простреленный в нескольких местах пулями своих дружков, приказал долго жить. Что делать? Разъезжать по городу с трупом в багажнике удовольствие не из веселых, пусть уж лучше полежит здесь. Здесь по крайней мере не так тесно. Воздух свежий. Все веселей будет.

Я сообщаю Сороке об этом трагическом инциденте и заодно беру ключ от казенных наручников, которые все еще надеты на руки Шустрого.

Осторожно положив покойного на землю и освободив его от браслетов, еще разок хорошенько осматриваю тыльную часть машины, чтобы убедится, что больше повреждений нет. Увы, но этот беглый осмотр оптимизма не добавляет: под машиной уже скопилась целая лужа жидкости, которая является ни чем иным как вытекшим топливом. Значит и бак пробит. Дрянь дело. Хорошо еще, что мотор драндулета работает на дизельном топливе, будь в баке бензин, могли бы поджариться за милую душу.

Возвратившись в салон, узнаю, что Дмитрий Беднов, не хочет пока сказать о том, где держат Марго, так как опасается, что мы тут же его прихлопнем, но готов показать туда дорогу, чтобы потом мы разменяли его на женщину.

Я возвращаю Игорю наручники, посоветовав ему пристегнуть Беднова к себе на тот случай, если последнему захочется поиграть в каскадера и выпрыгнуть на ходу из машины, затем запускаю двигатель и спрашиваю себя, хватит ли в системе топлива, чтобы добраться до более оживленного места, где можно будет найти другое транспортное средство. Езда, к сожалению, оказывается очень недолгой, но совсем по другой причине. Мы только-только покинули пустырь и выехали на нормальную дорогу, как на первом же перекрестки путь нам перерезает знакомый джип, из которого выскакиваю двое чуваков с акаэмами в лапах. Быстро же они нас вычислили!

Выбор невелик и это избавляет меня от мучительного разбирательства с альтернативами. Разворачиваться уже поздно, значит, остается только одно, идти на прорыв. Максимально пригнув голову и велев Сороке и Беднову сделать тоже самое, я снова даю на полную газ, впрыскивая в цилиндры последние капли горючего. В следующую секунду на нас обрушивается свинцовый ливень. Осколки вдребезги расстрелянного лобового стекла сыпятся на голову, набиваются за воротник, застревают в волосах. И все-таки мы проскакиваем мимо них. Вдогонку летят еще пули, потом стрелки заскакивают в кабину джипа и стартуют за нами. Я даже не спрашиваю, как дела у моих спутников, а просто продолжаю гнать. Машина с трудом поддается управлению, оба правых колеса пробиты. Громыхая ободами по асфальту, протягиваю еще метров двести — триста, затем мотор глохнет. Дальше мы идет накатом. Надо срочно покинуть тачку, найти укрытие и постараться отбиться. С одной стороны дороги тянется ряд густопосаженных деревьев и кустов. Более подходящего места дальше может не быть. Впереди, как назло, снова крутой спуск, да еще с поворотом, но тормоза больше не действуют.

— Прыгайте, — ору не своим голосом и сам, затянув до упора ручку стояночного тормоза, чтобы хоть как-то сбросить скорость, вылетаю из кабины.

Выпал я, надо сказать, весьма удачно, даже не сильно ударился. Почувствовав под ногами твердую землю, я бегу в сторону кустов, падаю и замираю в ожидании. Из темноты до меня доносится журчание незамерзающей местной речки-вонючки, впадающей, скорее всего, в тот водоем, на берегу которого теперь отдыхает Олег Шустрицын. Изделие же баварского автомобильного завода катится еще несколько метров до поворота, съезжает с дороги и врезается трансформаторную будку, которая сразу же начинает трещать и разбрасываться большими порциями искр. Машина вспыхивает. Надеюсь, что Сорока с Бедновым успели выбраться и, что последний при этом не слинял.

Джип останавливается в десяти шагах от меня. Дежурное освещение салона позволяет мне увидеть преследователей. Кажется их четверо. Трое выползают наружу, а последний остается за рулем. Мотор он не глушит. Осматривая издалека остатки нашего тарантаса, они совещаются накоротке, потом начинают осматривать окрестности. Взяв поудобнее в обе руки револьвер и затаив дыхание, жду, когда они поравняются со мной. Они идут тесной группой и это их большая ошибка, вторая за сегодняшний вечер, после того, как они врезались в мусорный ящик. Я не знаю, успею ли уделать всех троих сразу. Для начала надо разобраться с теми, у которых автоматы.