Опасная профессия

Трагедия Леонарда Хейфлика

На ежегодной конференции Американского геронтологического общества я планировал присутствовать не только ради научных докладов на секциях или симпозиумах, но и для участия в работе особого комитета, в который входили 26 известных ученых – геронтологов, микробиологов и цитологов – и который был создан в июле для разрешения конфликта, возникшего между Национальным институтом здоровья (аналогом советской Академии медицинских наук) и моим другом профессором Стэнфордского университета Леонардом Хейфликом, который столь решительно и умело обеспечил мне защиту при аресте в Киеве на Геронтологическом конгрессе в 1972 году (см. главу 16). Во время первой поездки в США (см. главу 24) по приглашению Хейфлика я выступил в Стэнфорде с двумя лекциями и жил два дня в его большом доме. Леонард (для друзей в США просто Лен, но тогда я еще не привык к американской манере сокращать имена – Боб, Рон, Рик вместо Роберт, Рональд или Хедрик. Эта мода еще не достигла Англии. В СССР имя Лен существовало как сокращенное от Ленин). У Леонарда и его жены Руфи было пятеро детей, четверо из них жили с родителями. Я уже писал о том, что Хейфлик открыл процесс старения специализированных клеток человека, прежде всего фибробластов, в культуре тканей, расширив таким образом базу исследований в геронтологии. Однако главным следствием открытий Хейфлика стал переворот в вирусологии. До 1962 года, когда Хейфлик опубликовал свои результаты, никому не удавалось поддерживать культуру клеток человека таким образом, чтобы они не теряли своей специализации и сохраняли человеческий диплоидный набор из 46 хромосом. Клетки, взятые из печени, из селезенки, из соединительной ткани (фибробласты) или из костного мозга и помещенные в культуру, начинали или продолжали делиться, но быстро теряли специализацию и меняли число хромосом (становились анеуплоидами). В культуре они переставали быть человеческими и сильно упрощались. Хейфлик разработал новые условия культуры клеток, при которых они сохраняли свою специализацию, но не могли поэтому делиться и размножаться бесконечно долго. Фибробласты в культуре постепенно замедляли свои деления и старели и умирали после 50 делений (митозов). Этот феномен получил название лимит Хейфлика.

Медицина к 1962 году научилась разрабатывать эффективные лекарства и вакцины для прививок от инфекционных болезней, вызываемых бактериями, так как культуры бактерий для исследований можно поддерживать на искусственных питательных средах. Но культура вирусов на искусственных средах невозможна. Вирусы способны размножаться лишь в живых клетках. Поэтому для большого числа вирусных заболеваний все еще не существовало ни вакцин, ни лекарств. Открытие Хейфлика изменило это положение, так как появилась возможность поддерживать размножение вирусов в культуре человеческих клеток. К 1975 году в культурах фибробластов линии WI-38 (она была создана из эмбриональных фибробластов послеродовой плаценты человека в 1961 году) размножались в разных странах и институтах вирусы полиомиелита, бешенства, рубеллы, эболы, аденовирусы, вирусы гепатита и многие другие и началось производство новых вакцин. Прививки от вирусных болезней стали реальностью. Большинство лабораторий вирусологии в мире хотели получить ранние пассажи фибробластов для их размножения именно линии WI-38 у Хейфлика, а не выводить новые культуры, так как в таких работах важна стандартизация. Для того чтобы выполнять эти заказы, Леонард и Руфь создали в Сан-Франциско небольшую биотехнологическую компанию. Клетки фибробластов этой линии седьмого или восьмого пассажа, замороженные в жидком азоте, рассылались по всему миру. Все культуры вирусов в США и Европе поддерживались в 1976 году именно на фибробластах линии WI-38. Друзья и коллеги Хейфлика ожидали, что его достижения будут удостоены Нобелевской премии. Случилось, однако, совсем другое. В марте 1976 года Хейфлик оказался под федеральным следствием. Он был уволен из Стэнфордского университета, потерял свой дом из-за невозможности выплачивать проценты по кредиту и жил у друзей в Беркли без денег и без работы. Во влиятельном американском научном журнале Science 9 апреля появилась редакционная статья «The Rise and Fall of human cell line» («Взлет и падение клеточной линии человека»), которая порочила имя выдающегося ученого и искажала фактическую сторону конфликта. Именно поэтому и был создан комитет в защиту Хейфлика, который занимался и сбором денег для помощи его семье. Председателем комитета стал профессор Уоррен Стинебринг (Warren Stinebring), заведующий отделением медицинской микробиологии Университета штата Вермонт.