Опасная профессия

К докладам в столь знаменитых атомных национальных центрах США надо было тщательно подготовиться. Я не был профессионалом ни в области хранения радиоактивных отходов, ни в области радиоэкологии. Мое преимущество состояло лишь в том, что я лучше, чем американские коллеги, знал именно советскую радиоэкологию и мог свободно читать русские академические журналы, которые западные ученые явно игнорировали. Экологических исследований в зоне Уральской катастрофы оказалось очень много, они лишь сравнительно недавно были начаты, в большинстве случаев в 1969–1971 годах, и включали разнообразные группы исследователей. Это означало, что они лишь с этого времени были вообще разрешены. (Впоследствии я узнал, что решение Совета министров РСФСР о создании Восточно-Уральского государственного экологического заповедника было принято в апреле 1966 года.) Но многие детали о самом радиоактивном загрязнении оставались засекреченными. Группы ученых из многих институтов Академии наук получили, таким образом, допуск на эту территорию не вскоре после ее аварийного загрязнения, а спустя много лет. Кроме того, они могли исследовать растения и животных, но им не разрешалось осуществлять дозиметрию самой территории. (От радиоактивности, выброшенной в воздух взрывом хранилища отходов и разносимой по территории ветром, распределение аэрозоля осаждением на поверхности неизбежно получается неравномерным, очень высоким в «головной» части и вдоль центральной оси и в местах выпадения осадков.) Поэтому данные радиоактивного загрязнения почвы, приводимые разными группами исследователей, им кто-то сообщал заранее. Цифры часто оказывались одинаковыми в различных публикациях и датировались 1965 годом, когда устанавливались границы заповедника. По составу радиоизотопов также наблюдалось сходство во всех работах, хотя они выполнялись сотрудниками нескольких институтов и публиковались в разных журналах. В лесном биоценозе загрязнение верхнего слоя почвы доходило до 3–4 милликюри на 1 кв. м, это означало 30 кюри на гектар и 3000 кюри на 1 кв. км – колоссальная доза, при которой, как я уже упоминал, хвойные деревья вымирали на большой территории и замещались лиственными породами и кустарниками. Страдали от хронического облучения популяции мышей и других грызунов. Почвоведы обнаруживали гибель различных популяций насекомых, личинки которых развиваются в верхнем слое почвы. Такой сильно загрязненный радиоактивностью район мало подходил для изучения пищевых цепей в лесном биоценозе, так как пищевые цепи нарушались из-за гибели радиочувствительных растительных и животных видов. Этот вывод становился постепенно ясным и для исследователей. Со временем определились две проблемы, для решения которых именно столь загрязненная радиоизотопами территория имела уникальные преимущества. Работа над одной из них могла дать ответ на вопрос: не происходит ли в популяциях животных и растений, долго живущих в радиоактивной среде, генетический отбор более радиорезистентных разновидностей? Второй проблемой, для которой загрязненный регион имел уникальную возможность решения, было, безусловно, определение степени консерватизма перелетных птиц, улетающих на зиму в теплые края.

Гуси, утки, кряквы, чирки и нырки, а может быть, кое-где журавли и лебеди улетали в октябре на юг с многочисленных озер Южного Урала. Челябинскую область выбрали в 1946 году для строительства первого промышленного военного реактора и завода по производству плутония именно благодаря обилию здесь крупных озер, так как урановый реактор требует для охлаждения тысяч тонн воды в час. Вода, охлаждающая реактор, а к 1957 году было уже три реактора, также сбрасывалась в озера вокруг атомного производства. Теперь радиоактивные водоплавающие птицы, на многие годы заполучившие в свои кости стронций-90, аналог кальция, улетая каждый год на зимовку (преимущественно в Болгарию, Закавказье, Иран, Турцию, Грецию, Югославию, достигая и Италии), смешивались повсюду с другими стаями птиц. Весной они летят назад, где-то по пути останавливаются и возвращаются в те же места, где происходила их репродукция в прошлом сезоне. Орнитологи всегда изучали такие миграции с помощью кольцевания птиц. Стронций-90 обеспечивал более надежную универсальную метку, так как все особи, проводившие свой брачный период, например, на двух озерах, упоминаемых Ровинским (см. предыдущую главу), а также их выросшее здесь потомство должны иметь в своих костях определенную специфическую концентрацию стронция-90, которая оставалась постоянной в их пище в течение многих лет.