Опасная профессия

Озеро было явно большим, в 1969–1970 годах группа Ильенко выловила для этих опытов 300 щук, и это без нарушения баланса популяционного равновесия. В проточных промысловых озерах Южного Урала вылов всех пород рыб составлял, согласно справочникам, от 16 до 25 кг на гектар в год. Размер озера, в котором изучались вариации цезия, безусловно, измерялся квадратными километрами. Резкие повышения радиоактивности воды, особенно от сентября к декабрю, можно было объяснить лишь тем, что в озеро и в 1969-м, и в 1970 году производился промышленный сброс радиоактивных отходов и это были миллионы кюри. Но куда радиоактивная вода из этого озера уходила? В какую реку? На крупномасштабных картах Челябинской области было видно, что из озерного края, на территории которого был построен атомный центр с тремя реакторами и радиохимическим плутониевым заводом по переработке выгоревшего ядерного топлива, вытекала лишь одна небольшая и неглубокая река Теча длиною около 250 км. Она отводила воду из озер Иртяш (около 50 кв. км) и Кызылташ (около 30 кв. км). Я приготовил цветные фотографии и слайды с крупномасштабных карт Южного Урала для лекций в США. Одно небольшое круглое озеро, наверное около 100 га, без названия, выглядело точкой на предполагаемой территории атомного центра. Сам атомный город, без названия, но с 50 тысячами жителей, на картах не был обозначен.

Через два года фотографиями со спутников это небольшое озеро было идентифицировано как озеро Карачай, ныне легендарное тем, что в нем содержится 120 миллионов кюри радиоактивных долгоживущих изотопов, среди которых цезия-137 в три раза больше, чем стронция-90. Этих изотопов там значительно больше, чем во всех радиоактивных загрязнениях на Земле, вместе взятых, включая Чернобыль, Фукусиму и полигоны для испытаний атомных бомб. Перелетные водоплавающие птицы, которые садились в прошлом или садятся в настоящее время на водную поверхность Карачая, могут получить летальную дозу облучения за один час. До мест своей зимовки они не долетают. В настоящее время все желающие могут прочитать про озеро Карачай во многих интернетных источниках.

ЦРУ протягивает руку помощи

Эндрю Уилсон, заместитель редактора воскресной газеты The Observer, который первым обратил внимание на мою публикацию об Уральской катастрофе в ноябре 1976 года, посоветовал мне написать запрос в Центральное разведывательное управление США и, ссылаясь на недавно принятый там Акт о свободе информации, узнать, есть ли у них об этом какие-либо документы. Не слишком полагаясь на успех, я все же сделал такой запрос, отправив его 22 сентября в Вашингтон заказным письмом. В письмо я вложил оттиски двух статей на эту тему из New Scientist, чтобы показать, о чем идет речь. Как объяснил мне Эндрю, к запросу следовало приложить чек на 25 долларов для покрытия минимальных первоначальных расходов. В дальнейшем мне могли предъявить дополнительные счета – работа по рассекречиванию требует расходов. Быстрый ответ датировался 14 октября. Даю отрывки в переводе:

«Центральное разведывательное управление в настоящее время проводит обзор некоторых документов по этому событию и решает вопрос о том, какие из них мы можем предоставить вниманию общественности. Когда процесс рассекречивания будет закончен, мы будем рады прислать Вам копии. Так как некоторые документы появились именно в связи с Вашими публикациями, мы будем рады обеспечить Вас этой информацией бесплатно…

Джин Уилсон (Gene Wilson), координатор».

Четыре документа пришли ко мне спустя всего лишь два дня. Но это были почти пустые листы, на одном из которых, под номером 48, говорилось о том, что в СССР произошла какая-то авария «типа Уиндскейлской». Еще через два дня пришел отцензурированный документ. Даю в переводе: