Опасная профессия

– Одно к одному, еще и подарки будут, – изрек Игнат, упаковывая в папку грамоты и только после этого возвращаясь к деньгам. Копейкин молча протянул руку для получения своей доли, да тут Семишкин вскрикнул и замер на месте.

– Черт, – хмуро пробормотал он. – Я думал, фунты английские, а они израильские. Смотри, какие интересные, на пятифунтовке, пионерка местная. Видать, наши им завезли.

– Не похоже, может, местное начинание, – пробормотал Влас, разглядывая сумрачных молодых людей с другой купюры. – Вот на пятидесятке еще двое пионеров, отправленных на картошку в кибуц.

– Ну и пусть. А тут рабочих и крестьян навалом, нет, точно наши переселенцы боны делали, уж больно тематика похожа. Интересно, какой у них курс, у тебя смартфон с интернетом, глянь.

– Сейчас они уже не ходят, но по-прежнему котируются. Что значит, свободно конвертируемая валюта, – изрек Копейкин, изучив подноготную вопроса в Центробанке. – Тогда поменяй, а после выдашь долю.

Заговорщики ударили по рукам, после чего Влас, недовольный, удалился в свое тайное логово на Осенней улице, по дороге потряхивая поврежденную крепким рукопожатием ладонь, а Семишкин направился в обменник.

– Видите ли, молодой человек, – объяснял кассир взволнованному Семишкину. – Я не могу провести расчета по вышедшей из обращения валюте. Да, не стану спорить, ваши банкноты в цене, но вот их стоимость надо уточнять в Центробанке или, лучше еще, в госбанке Израиля. Ежели желаете, я сделаю нужный запрос.

– Лучше сперва переведите их стоимость в рубли, чтоб знать, какую сумму вам предстоит заказывать, а то, как в прошлый раз выйдет, в том году еще, когда я менял дойчмарки, найденные в закромах у тестя, а ваши сразу дать нужную сумму не смогли.

– Так это вы меняли! – как же помню. Сейчас рассчитаю стоимость нашему постоянному посетителю. Подождите. Вот… – сделав еще несколько пасов рукой над клавиатурой, кассир вывел искомый результат. – Смотрите, что выходит.

– Так денег вам не надо заказывать?

– Нет, обождите. Израильские фунты были в тысячу девятьсот восьмидесятом году обменены на шекели по курсу один к десяти.

– И то неплохо, – подытожил Семишкин, мысленно отказываясь от возможности стать миллионером в валютном исчислении. – Выкладывайте шекели.

– Но они были обменены на новые израильские шекели в восемьдесят пятом году из-за гиперинфляции, по курсу один к тысяче, так что теперь у вас в на руках находится…

– Всего одиннадцать тысяч рублей? И ради этого я позволил себе руку пожимать? – возопиял Копейкин, хлопая по лбу поврежденной рукой и морщась от удвоенной боли. – Какого лешего ты вообще решил получить эти деньги?

– Я порядочный человек, – отрезал Семишкин, – а у меня перед тобой обязательства. Поэтому я обратился в наш Центробанк, кинул им фунты, те связались с банком Израиля и выслали мне шекели. Плату за все эти операции взял на себя, так что сам оказался в сильном накладе. Но я не мог допустить, чтоб мой друг не получил своей доли.

– Вот спасибо! Сообщил мне, что вручишь деньги, не удосужившись сказать, сколько именно? Я место в ресторане «Разгуляй» забронировал, ты знаешь, сколько там ужин стоит? Мне на эти тыщи воблу с пивком только пожевать.

– Ну, если так, я тогда…

– Нет уж, давай сюда награду, – Копейкин жадно хватанул деньги и стремительно повернувшись, ринулся прочь. Бронь в «Разгуляе» отменять он не стал, но вместо столика просто посидел в баре, приняв на грудь полдюжины наперсточных «Лонг Айлендов». Добавив при расчете тысячу кровно наворованных, грустный и лишь слегка подшофе, отправился домой на Осеннюю.

Полтора миллиарда рублей

Известный на весь Спасопрокопьевск, да что там, на всю Сибирь-матушку, медвежатник Влас Копейкин снова оказался востребован гражданами, промышлявшими незаконными деяниями или хотя бы оплачивавшими труд тех, кто занимался подобным с младых ногтей. Власа уговорили поучаствовать в банде, но, зная его нелюбовь к подобным сборищам, в качестве почетного гостя. Злоумышленники, меж тем, занимались подкопом под денежное хранилище банка, а когда им труд виртуозного взломщика сейфов самой немыслимой сложности понадобится, немедля сообщат. Копейкин первый раз вступал в шайку, уже начавшую работать по делу, неудивительно, что у него поначалу сложилось стойкое ощущение, что и самих его подельников набирали абы как. Но нет, банда имела опыт работы. Так, в Иркутске злоумышленники обнесли два банка и одну туристическую компанию, последнюю аккурат перед тем, как ее руководство вывело деньги в оффшоры и свалило на Мальдивы. Волей-неволей, но перед отъездом директору и его трем родичами пришлось поделиться награбленным.