Опасная работа

Весь день перспективы представлялись достаточно мрачными, но внезапно обозначился некий поворот к лучшему. Китов видно не было, и около десяти я спустился вниз в каюту, куда вдруг донеслись звуки какой-то суматохи на палубе. Потом я услышал голос капитана с верхушки мачты. «Спустить две большие шкафутные!» Я ринулся в каюту помощников и поднял тревогу. Колин был одет, но второй помощник выскочил на палубу в одной рубашке и с панталонами в руках. Высунув голову из спускового люка, первое, что я увидел, был кит, тянущий морду из воды и резвящийся за тыльной от нас стороной небольшого айсберга. Ночь была тихая, даже ряби не было видно на темно-зеленой водной глади. Матросы впрыгнули в боты – каждый занял предназначенное ему место, вахтенные офицеры проверили и зарядили гарпунные пушки, толчок, еще толчок, и два длинных вельбота поползли на деревянных своих ногах – один к одной стороне айсберга, другой – к противоположной. Едва Карнер приблизился к льдине, как кит показался вновь – перед лодкой, ярдах в сорока от нее. Он высунулся из воды почти всей тушей, вспенив воду вокруг себя. Раздался хор нетерпеливых голосов: «Давай, Адам, пора!» Но Адам Карнер, седоватый, испытанный в штормах гарпунер, знал, когда и что надо делать. Маленький глаз животного был устремлен на него, и лодка была неподвижна, как льдина за нею. Но вот «рыба» шевельнулась, повернувшись теперь к китобоям хвостом: «Налетай, братцы, налетай!» Лодка рванула прочь от льдины. Успеет ли Карнер выстрелить до того, как кит нырнет? Вот какой вопрос мучит сейчас каждого. Карнер приближается к жертве, она все еще здесь – ближе, еще ближе… Вот он бросает весло, встает к пушке. «Еще три гребка, братцы!» – говорит он, перекатывая во рту табачную жвачку. И вот – выстрел, и пена, и дружный вскрик, и над вельботом Карнера взвивается красный флаг и весело тянется китовый линь.

Но зацепить кита и взять кита – это далеко не одно и то же. В тот момент, когда на вельботе появляется флаг, слышится возглас: «Нырнул!», и мгновенно шесть лодок спешат к «зацепившей», чтобы помочь ей добить кита, когда тот опять всплывет на поверхность. Я сел в лодку помощника, и мы поплыли. Кит, конечно, способен появиться где угодно в пределах окружности, радиус которой равен длине линя, что составляет мили три-четыре, поэтому семи нашим ботам пришлось рассредоточиться на значительном расстоянии друг от друга. Прошло 5 минут, затем 10, 15, и после 25 минут отсутствия зверюга, наконец, всплыла между ботами второго помощника и Ренни. Последний своим выстрелом кита и прикончил. Кит оказался небольшим – около 40 футов длиной и усами в 4 фута 1 дюйм, стоимостью, по примерной оценке, от 200 до 300 фунтов. Трижды прокричав «ура», мы отбуксировали кита к судну. Туша его была сплошь облеплена присосавшимися крабами, чем, возможно, и объяснялось странное поведение животного в воде.

К 3 часам утра туша была ободрана и убрана в трюм. На протяжении всего процесса я находился в «вороньем гнезде», выглядывая новых китов, которых так и не увидел. Лег в 6 утра и встал в 12.

Хвост кита с надписью «4 фута 1 дюйм».

Воскресенье, 27 июня

Весь день – ничего, но примерно в 4 утра Колин заметил вдали очень крупную «рыбу». «Затмение», как и мы, спустило два бота, но, начав охоту, потеряло след. Кит, по-видимому, гигантский.

Понедельник, 28 июня

Ничего.

Вторник, 29 июня

Капитан до двух часов ночи пробыл на «Затмении». Дрейфуем весь день – ничего не поделаешь. Ждем возможности двинуть на север, но лед не пускает. В полночь спустился пострелять и вернулся в 4 часа дня. Добыл бургомистра, юнко и пяток гагар. Бурги, на мой взгляд, самые крупные из чаек после альбатросов. Длина их от кончика носа до кончика хвоста обычно бывает футов 5.

Среда, 30 июня

Проспал почти весь день после бурной ночи накануне. Поднимался на «Затмение», где хорошо поболтали. На судне работал с микроскопом. Бьюкен убил нерпу. Халтон разделал моих птиц.

Четверг и пятница, 1 и 2 июля

Дрейфуем в густом тумане еще с понедельника. Писать не о чем, кроме того, что Колин рано утром в четверг добыл крупного нарвала. Линь для этого размотали на всю длину (120 фатомов, то есть морских саженей), бился нарвал отчаянно. Рог его пойдет фунтов за 10. Шкура тоже в цене. К настоящему времени у меня скопились экспонаты весьма приличного арктического музея, среди которых много любопытных.

Сейчас я являюсь владельцем:

1. Эскимосских штанов из тюленьей кожи 2. Исландского сокола

3. Разделочного ножа и точила

4. Костей хохлача, застреленного самолично

5. Костей двух матерых тюленей

6. 2 передних ласт молодого хохлача

7. 2 передних ласт берегового тюленя

8. Головы медведя

9. Щетины хохлача

10. Бургомистра

11. Барабанных перепонок кита

12. Двух королевских гаг

13. Кусочков вулканической породы, найденных в желудке у гаги

14. Рога (?) единорога

К тому же: 2 эскимосских кисетов моевки медвежьего когтя

Суббота, 3 июля