Опасная роль для невесты

— Нирета!.. — уже без всякой надежды окликнула я, но та упрямо продолжила свой путь. — Только осторожней… Вскоре она скрылась за размашистым кустом, и мне стало еще тревожней.

— Нирета… — снова позвала я. — Все в порядке?

— Да! — донеслось вскоре.

А еще через мгновение — какой-то треск и громкий вскрик. Где-то вспорхнула испуганная птица, сбивая с елок снег…

— Нирета! — я бросилась в сторону, откуда секунду назад слышала девушку.

Сердце екнуло от страха, когда поняла, что за тем самым кустом скрывается обрыв. Тирсейки же нигде не было видно. Где-то внизу раздался тихий стон, а затем слабый голос Ниреты:

— Стэйси… Я здесь…

— Что случилось? — я подбежала к самому краю обрыва. Тот оказался не очень высоким, но у его подножия я обнаружила Нирету, лежавшую на снегу.

— Я упала и, кажется, подвернула ногу…

— Сейчас, Нирета, сейчас… — я принялась метаться вдоль откоса, пытаясь найти более пологий спуск.

Старалась ступать осторожно, но все-таки не заметила снежную полость. Нога провалилась, а затем поехала вниз. Я взмахнула руками, стараясь удержаться в вертикальном положении, но было уже поздно: снег просел и под другой ногой, и я кубарем покатилась со склона.

Счастье, что, в отличие от Ниреты, ничего себе не повредила, лишь больно ударилась плечом. Зато приземлилась почти рядом с подругой по несчастью.

— Привет — ситуация показалась мне комичной, и я не сдержала усмешки.

— Привет, — Нирета тоже улыбнулась.

Я потерла глаза, желая избавиться от попавшего туда снега, но сморщилась от неожиданной рези и чертыхнулась.

— Что такое? — забеспокоилась Нирета.

— Кажется, линза выпала… — я пошарила рукой по снегу и, в конце концов, отыскала маленький скрюченный комочек, который еще недавно был контактной линзой. От холода та быстро затвердела, и возвращать ее на место не имело уже никакого смысла. — Ну вот, теперь я слепая на один глаз…

Однако легкое жжение в другом глазу заставило меня и в этом засомневаться. Похоже, вторая линза тоже съехала и торопилась следом за своей двойняшкой. Ну нет, дорогая, побудь еще немного на своем месте. Может, смотреть на мир четко одним глазом и не очень удобно, но все ж лучше, чем когда плохо видят оба.

— А нормально так мы с тобой с горки прокатились… — я, прищурившись, взглянула на верхушку склона, где сама стояла еще недавно.

— Да уж… — хохотнула Нирета.

— Ну как ты? Как нога? — спросила я ее уже серьезно.

— Побаливает, — призналась та.

— Сможешь идти?

— Постараюсь… — улыбнулась она.

Я помогла ей подняться и предложила свою руку для опоры.

— Так что там с женским криком? Действительно, кто-то звал на помощь? — вспомнила я. — Или мы зря кувыркались в снегу?

— Я больше не слышу его, — растерянно проговорила Нирета. — Он прекратился, как только я свалилась с обрыва. Я уже начинаю сомневаться, было ли что-то на самом деле. Возможно, ты была права, а я только подняла панику, и теперь из-за меня мы оказались в такой неприятной ситуации…

— Ладно, что случилось, то случилось. Надо как-то возвращаться, — теперь я смотрела на небо, которое из ясно-голубого прямо на глазах превращалось свинцово-серое.

Откуда-то появился ветер, сгоняя огромные тугие тучи. Лес заволновался, предчувствуя непогоду.

— А ведь обещали же снегопад, — вспомнила Нирета.

— Нам желательно вернуться до его начала… — я огляделась, раздумывая, как подняться обратно наверх.

Нога Ниреты болела, а значит, так просто на склон взобраться не получится. Стоило поискать менее крутой подъем.

— Наверное, придется немного обойти этот выступ, — сказала я Нирете. — Возможно, встретим более удобное место для подъема. Держись за меня.

— Как бы не заблудиться, — тревожно отозвалась она.

— Постараемся, — я попыталась подбодрить не только ее, но и себя. — Главное, подняться наверх, пройти в обратную сторону вдоль обрыва и отыскать наши красные стрелки.

— Боюсь, сокровища нам уже не найти, — удрученно усмехнулась Нирета.

Да уж… Нам теперь хотя бы дорогу назад отыскать…

Первые хлопья снега начали падать, когда нам только удалось взобраться на горку. Из-за ноги Ниреты приходилось идти медленно, часто останавливаясь на передышку. Она, молодец, старалась держаться и не жаловалась на боль, хотя видно было, что каждый шаг ей дается с трудом. А еще я стала замечать, что Нирета как-то побледнела, хотя на морозе, напротив, должен был появиться насыщенный румянец. И губы приобрели нездоровый оттенок синевы.

— Тебе плохо? — спросила я, делая очередную остановку. — Ты не очень хорошо выглядишь… Нога болит сильнее?

— Нет… Нога как прежде… — ответила Нирета и замялась. — Просто…

— Что? Говори же! — поторопила я ее.

— Мне холодно… — виновато прошептала она. — Очень холодно… Я… Я боюсь этого холода…

Я с тревогой взглянула на девушку. Ну конечно… Она же сама говорила, как тирсейцы страшатся холода, да и кто-то из участниц упоминал, что холод может их погубить. Нирета тем временем приподняла рукав своей шубки и взглянула на изящные золотые часики, обрамляющие ее запястье.