Опасная связь

Вот теперь, когда он стоит напротив, я нервничаю по-настоящему. Чего, кстати, не скажешь про самого Паровозова. От него-то как раз спокойствием и уверенностью за километр веет. Убийственная мужская энергетика. Вот как это называется.

— Доброе утро, Евгения Владимировна, — здоровается с моей обалдевшей от происходящего матушкой.

Имя-отчество запомнил. Ну надо же!

— Здравствуйте, — тихо произносит она, растерянно хлопая ресницами.

— Сань, — обращается парень теперь уже ко мне.

— Может, потом… — намекаю, что сейчас явно не самый подходящий момент, но ему, очевидно, по барабану.

— Потом? Предлагаешь взять плюшевого кота на встречу с партнерами? — интересуется, хохотнув.

На встречу с партнерами. Деловой блин стал.

— Я на минуту. Поздравить, — отдает мне игрушку и гигантский букет ромашковых хризантем.

Как занимательно! Мои любимые цветы он почему-то решил доставить сам, а не через курьера, с которым за эти две недели мы успели перейти на ты.

— Поздравить? — переспрашиваю, нахмурившись.

— Ну да, — снимает солнцезащитные очки, и я ни к месту думаю о том, насколько он все-таки хорош собой. — Ты поступила в Гнесинку. Я только что оттуда.

— О Господи… Ты… Ты шутишь? — спрашиваю взволнованно.

— Нет, не шучу. Сам лично проверил твою фамилию в списке, — улыбается. Так искренне и обезоруживающе, что я понимаю: не врет. Я и правда поступила.

Поступила! Поступила! Как я хотела! Как мечтала!

Мне бы скакать от радости, но я впадаю в некий ступор. Деревенею. Дышу через раз. Глаза помимо воли наполняются слезами. Моргаю, и они скатываются по щекам.

— Не плачь, Сань, — Илья вдруг берет мою ладонь в свою. Крепко, но бережно ее сжимает.

И еще сильнее накрывает от этого жеста. Окружающий меня мир плывет, а грудь такая противоречивая смесь чувств разрывает…

Поступила! Только благодаря ему, по большому счету. Сама на прослушивание в реальности ни за что не пошла бы. Давно смирилась с тем, что безвозвратно упустила свой шанс.

— Спасибо, — тихо выдыхаю, шмыгая носом.

Смотрим друг на друга пристально, и я по-прежнему ощущаю тепло его горячих пальцев.

В тот день, когда он коснулся ими моей лодыжки, я чуть не умерла от тех переживаний и эмоций, что нахлынули. Горело все внутри. Тело отозвалось. Так страстно его возжелало.

— Кхм, — деликатно напоминает о себе мама. — А вы…

— Да, извините, не представился. Илья.

— Илья. Друг… Саши? — уточняет она более чем корректно.

— Ваш будущий зять, — невозмутимо отвечает он, и где-то тут я резко прихожу в себя.

Будущий кто?

— Ты… — пытаюсь выдернуть руку, но он не позволяет. — Мы… Мам…

Открываю рот. Закрываю. Как рыба. Не могу вымолвить и слова, зато краснею до корней волос.

Будущий зять. Ну дает!

— Даже так…

— Не слушай его, мам, — ко мне наконец-то возвращается способность говорить. — Мы с Ильей давно расстались.

— Что однозначно было ошибкой, — добавляет он.

— Так вы встречались? — мама забавно округляет глаза. Поражена. Ни больше, ни меньше. Ведь как это так случилось, что она ничего об этом не знает!

— Встречались. И я намерен вернуть Александру, — всерьез заявляет этот идиот.

Вернуть Александру!!! О Боги!

— Так… Ты чего о себе возомнил? — у меня все-таки получается выдрать руку из его мертвой хватки. — Мам, подожди меня в машине, пожалуйста. Нам надо переговорить. Я быстро.

— Угу, — родительница послушно удаляется.

— До встречи, Евгения Владимировна, — бросает Илья ей вслед. — Отлично выглядите, кстати!

— Кхм. Спасибо, — она расплывается в кокетливой улыбке и, приосанившись, продолжает дефилировать по тротуару.

Ёпрст…

Это что сейчас такое было?

— Не смей заигрывать с моей матерью! — шиплю возмущенно.

— А что? Шикарная женщина, — пожимает плечом.

— И что ты вообще несешь? До какой еще встречи? — нападаю на него, когда мама отходит к машине, припаркованной у соседнего подъезда.

— Да не кипишуй ты, мелкая.

— Перестань посылать мне цветы! — требую строго.

— Нет.

— Денег до фига? Так пойди лучше отдай их тому, кто в них нуждается!

— Отдаю периодически.

— Паровозов… — вздыхаю и качаю головой. — Это все бессмысленно, понимаешь?

— Тогда на хрена ты поешь в своих песнях обо мне? — достает зажигалку и сигарету. Зажимает ее губами. Подкуривает.

— Да с чего ты решил, что это о тебе? — пищу, ощущая, как предательски начинают полыхать щеки.

— Не обо мне? — прищуривается, затягиваясь. Выдыхает дым в сторону.

— У меня было много парней. Так что…

— Неважно. С кем бы ты не спала, стихи — мои, — голос становится жестче.

— Слушай, иди… иди к своей Лене! Она наверняка снова тебя потеряла! — советую раздраженно.

— Ты все также к ней ревнуешь, — его глаза откровенно надо мной смеются.

— Тебе хочется так думать, — естественно ухожу в отрицание. Не признаваться же в том, что до сих пор на дух ее не переношу. И ненавижу. Адски ненавижу! За то, что она по итогу получила свое. Точнее мое.