Его посиневшее тело, подвешенное к потолку, все еще у меня перед глазами. Многое в жизни видел, но это, пожалуй, поистине самое жуткое из того, что было. Врагу не пожелаешь.
Не стану врать и заявлять о том, что лишился самого близкого мне человека. Это ложь. Кровное родство, увы, не показатель крепких семейных уз. Отец давно потерял и мое уважение к нему, и ту слепую, детскую, мальчишечью любовь, но, как ни крути, а смерти я ему никогда не желал. Даже в те моменты, когда люто ненавидел.
Потираю лицо ладонью.
На клапан начинает давить так, что приходится заставить себя подняться с постели. Правда, может, оно и к лучшему. Проветриться и сбить морок не помешает.
— Все нормально? — раздается в тишине сонный голос Сашки.
— Да. Спи, — встаю и направляюсь в коридор.
До туалета, на удивление, добираюсь без проблем, хотя состояние по-прежнему оставляет желать лучшего. Справившись с поставленной задачей, жму на кнопку слива. Подхожу к раковине, открываю кран. Почистив зубы и ополоснув опухшую морду холодной водой, оцениваю беспонтовое отражение в зеркале.
Помятый. Небритый. С мешкарями. На лбу шишка. Короче, пиздец…
Тайсон, по традиции притащившийся за мной следом, издает какой-то странный, гортанный звук. Типа тяжко вздыхает в переводе на человечий.
Сдернув с вешалки полотенце, поворачиваюсь к нему.
— На себя посмотри, — изрекаю недовольно. — Тоже так-то далеко не красавец.
— Ауф.
— Заткнись.
Возвращаемся в спальню после посещения кухни. Там на пару с блохастым заливаем в себя воды. Видимо, чтоб часа через два повторить поход к сортиру.
Обратный путь до кровати проходит сносно. Конечности и вестибулярный аппарат не подводят. Зато подводит отсутствие гордости. Захватив с собой подушку и одеяло, шагаю к дивану.
Внаглую укладываюсь к Харитоновой. Лупатый, звонко тяфкнув, топчется в ногах.
Б
Напугал.
— Ты…
— Я.
— Какого… — Сашка пытается отодвинуться, когда пристраиваюсь сзади и укрываю нас одеялом.
— Илья, иди к себе! — протестует, конечно.
— Я итак у себя, — напоминаю, покрепче стиснув ее в железных объятиях.
— Мне мало места, — сопит возмущенно.
— Терпи. В тесноте да не в обиде, — закрываю глаза, уловив дрожь, пробежавшую по девичьему телу.
Самого от контакта с ней торкает так мощно, что задыхаюсь.
— У тебя есть кровать! — цедит Противная.
— Я в курсе.
— Ну так и спи там!
— С тобой хочу. Что, блять, тут непонятного?
По-моему, все предельно ясно.
— Не наваливайся на меня так сильно! — двинув плечом, шипит капризно.
— А ты не нервничай. Трогать не собираюсь. Пока… — добавляю многозначительно.
— Пф, трогать. Да кто тебе позволит? — насмешливо фыркает она.
— Сань, — утыкаюсь носом в изгиб шеи и вдыхаю запах своей ведьмы. Ни одна из случайных девок, с которыми я спал, не пахла так, как она. — Просто замолчи уже. Воевать нет сил. Не сейчас. Позже, когда протрезвею.
Она наконец успокаивается и прекращает возникать, а я вскоре засыпаю. Впервые за долгое время чувствуя себя счастливым…
Очередное пробуждение встречаю уже в одиночестве. Ни банды моей не вижу, ни Сани. Она, предсказуемо, сбежала. Из постели или из моей квартиры только предстоит выяснить, но я уже наперед недоволен. Если второе, то, клянусь, ей несдобровать…
Приняв вертикальное положение, почесываю отяжелевшую черепушку. Затылок болит. Почему, хоть убей, не помню.
Зевнув, поднимаюсь с дивана. Спина затекла от неудобной позы, шея тоже, но все это — сущие мелочи. Главное ведь, что спали с Рыжей вместе. Это мне не почудилось точно.
Обнаруживаю на тумбочке стакан воды и таблетки. Закидываюсь колесом и решаю выдвигаться в мир. По пути выглядываю за плотно сдвинутые шторы.
Пейзаж озадачивает. На улице темно, и это как-то настораживает, потому что сориентироваться во временном отрезке не представляется возможным.
Выдвигаюсь в коридор. Босыми ногами иду по холодной плитке. Сперва наведываюсь в ванную, чтобы отлить и стать похожим на человека. Принимаю контрастный душ, долго чищу зубы мятной пастой и полоскаю рот, а потом отправляюсь на поиски моих дезертиров. По звуку определяю, что какой-то движ происходит на кухне. Именно оттуда доносится шум. Вроде как телек работает.
Преодолеваю последнее препятствие в виде закрытой двери и резко притормаживаю.