Опасная тайна. Кому выгодны мировые войны

И есть еще такой аспект этнической идентичности, как стыд. Когда я слышу или читаю какую-нибудь гадость из уст того или иного трижды еврея про то, что «русский народ — это народ свиней и рабов», мне бывает стыдно как еврею. Когда на стенах и заборах родного города я читаю что-то вроде: «Азеры — вон из Москвы» или даже внешне нейтральное: «Русская семья снимет квартиру», мне стыдно как русскому и как москвичу. Я помню, как в Таллине, в компании эстонцев, кто-то из присутствовавших понес что-то довольно гадкое про какие-то там свойства и черты, якобы свойственные русской нации. Я спросил его: «А почему ты говоришь это в моем присутствии?» — «Но ты же не русский», — ответил он простодушно. «Нет уж, — сказал я, — в этом смысле я русский». Он извинился и сменил тему» (http://jig.ru/index4.php/2006/08/08/ty-kto.html).

А вот, что ответил ему на это учредитель «Международной еврейской газеты», уже упомянутый Танкред Голенпольский.

«Прочитал эссе Льва Рубинштейна «Ты кто?» и вспомнил анекдот советских времен. Вызывают еврея в КГБ и сообщают, что у него в Америке умирает очень богатый дядя и он единственный наследник. «Так что, товарищ Рабинович, идите в соседнюю комнату и напишите ему теплое письмо». — «Но, товарищ полковник, я с ним никогда не переписывался». — «Иди и пиши». Сел писать. «Дорогой дядя Гриша! Наконец удалось выбрать место и время, чтобы написать Вам письмо…»

Лев Рубинштейн тоже очень умело выбрал время и место. Идет война, гибнут еврейские дети, гибнут ливанские дети, а он решает кардинальный, но неприличный вопрос: когда ему говорить, что он еврей, когда «русский», а когда «Рубинштейн некрещеный». Почему для русского или татарина нет такого вопроса? Потому что они внутренне раскрепощены. И только для закомплексованных, слабых людей всех национальностей эта самая национальность становится проблемой. Половину своей жизни я прожил за рубежом, для меня не было этого вопроса. На вопрос о национальности отвечал однозначно — «советский», и при этом у меня была бар-мицва, и на высокие праздники я с папой ходил в синагогу. Для меня и, смею надеяться, большинства моих собратьев быть евреем — это как дышать. Даже делая последний вдох в германской душегубке наш народ, слабея, шептал «Слушай Израиль, Г-сподь наш, Б-г един!»

Ставить вопрос о диалектическом отношении к своему еврейству сегодня просто неприлично. Это как если бы во время Сталинградской битвы боец размышлял: «А я советский или не советский?» И приехав в СССР, я оставался евреем, решив, что здесь мое место, и десять лет сидел без работы, на случайных заработках.

И как бы патетично это ни звучало, могу уверенно сказать: будь я моложе, я бы поехал завтра добровольцем в Израиль. Потому что, отвечу Вам и другим ищущим выход из неудобной ситуации: не будет Израиля, не будет и нас с Вами». (http://jig.ru/index4.php/2006/08/08/ya-evrei-3.html).

Давайте не обращать внимания на то, что живущему ныне и собирающемуся жить и дальше в России Голенпольскому на вопрос, будет или не будет Россия, глубоко наплевать — он о России в своей реплике и не вспоминает. Но не сомневайтесь, что он глубоко уверен, что русские не любят таких приятных людей, как он, не за такие, презрительные к русским откровения, а исключительно из-за своей «русской ксенофобии», а личные человеческие качества Голенпольского к этой нелюбви не имеют ни малейшего отношения. Поэтому, если я сделаю предположение, что в нем на уровне инстинкта отсутствуют начала человеческой морали — того, за что люди уважают людей, в том числе, за что евреи уважают людей, — он меня не поймет.

Ладно, гои для него — никто, но посмотрите, за кого Голенпольский считает евреев. Он предлагает Рубинштейну даже в окопах под Сталинградом, даже в душегубке называть себя только евреем, но сам-то, даже за границей, называл себя не евреем, а «советским». Убеждает читателей, что уехал бы в Израиль, будь он помоложе, но ведь он был молодым, мало того, он тогда уже и был за границей, бар-мицву имел, но предпочел не в Израиль уехать, а вернуться и десять лет бездельничать в СССР. Вроде этот Голенпольский и невелика шишка израильского лобби России, а ведь как презирает умственные способности российских евреев!

Вот эта нечестность у остальных народов называется подлостью, но Голенпольский ее абсолютно не замечает, и, само собой, не понимает, что Рубинштейн мучается вопросом, как себя называть — русским или евреем, только потому, что Голенпольский называет себя евреем. Смело называет. Даже навязчиво.

Голенпольский уверяет, что, если не будет Израиля, от которого он и получил в кормление свою должность, то «не будет и нас с Вами». Опять хочется написать: «Огласите весь список — кого это «нас с Вами» не будет?» Может быть, если не будет «вас с ними», то это искренне обрадует как кривящуюся от вашей подлости Россию, так и не облагодетельствованный вами Израиль?