Опасная затея

И вот уже два дня она безостановочно думает о том, как бы ей еще раз с ним встретиться. Как это все организовать втайне от Евы, от Айвэна и от всего белого света?

Глава 11

В пятницу, ближе к вечеру в Евин кабинет заглянула одна из сотрудниц:

— Ева Константиновна, у нас в зале, похоже, заинтересованный клиент! — прошептала она. — Уже двадцать минут рассматривает экспозицию. Крутой такой мэн, сразу видно — мужчина при деньгах. Может, выйдете к нему?

— А сами что?

— Евочка Константиновна, ну что вы сравниваете? Он как вас увидит, так сразу захочет полгалереи скупить. У нас так точно не получится. Данные не те! — сорокалетняя сотрудница со вздохом расправила на груди бант дешевой блузки.

— Хорошо, — согласилась Ева и вышла из-за стола.

Сегодня она надела строгое серо-голубое платье, дополнив его крупными серьгами и эффектным амулетом, а вишневые кожаные туфли завершали картину.

В небольшом зале галереи, откинув назад полы пиджака и сунув руки в карманы брюк, стоял… Шведов. Он гонял по рту зубочистку и с недоумением пялился на картину, которая представляла собой коллекцию разноцветных клякс на черном фоне. Стоил шедевр две тысячи евро. Хорошо, что хотя бы этого Шведов не знал, иначе наверняка вслух обозначил бы свое отношение к предмету искусства.

Увидев хозяйку галереи, мужчина застыл, и только его взгляд метался по Евиной фигуре и лицу.

— Привет, — буркнул он довольно мрачно и добавил, словно через силу: — Ева.

— Здравствуй, Максим, — смутилась девушка.

Она не ожидала увидеть здесь Шведова, не была готова к встрече. Лавина чувств обрушилась на нее, это была такая смесь противоречивых эмоций, что минуту Ева стояла молча и приходила в себя. Обида из-за поведения Макса в ресторане все еще обжигала. Одновременно девушка испытала страх, что сейчас ее снова унизят, да еще и при подчиненных.

Но откуда-то взялась и приятная нотка. Ева увидела, что сегодня Шведов надел купленный с ее помощью костюм, а не влез, как обычно, в джинсы. Выглядел, надо признаться, умопомрачительно. Удивительно, как изменила его качественная и дорогая одежда.

Но… Ева во вторник сказала об этом Шведову: внутренне он не изменился. Как был хамом, так и остался.

Девушка взяла себя в руки и вежливо улыбнулась:

— Вас заинтересовала наша экспозиция? Вы что-то подыскиваете? — сказала она таким тоном, словно перед ней стоял незнакомец, а не мужчина, который уже вызвал у нее весь спектр эмоций — от слез обиды до криков наслаждения.

— Ева, брось!

— У вас дом, квартира, загородный коттедж? Мы можем подобрать картины для любого интерьера.

— Ева, кончай дурака валять, — прошипел Шведов.

— Вам наверняка захочется что-то у нас купить.

— Купить?! Вот эту хре… то есть я хотел сказать… В общем, Ева, хватит издеваться! Где мы можем поговорить?

— О чем?

— О нашей сделке.

— Что о ней говорить! Она расторгнута.

Ева высокомерно повела плечами и вздернула подбородок. Она отвернулась и уставилась на красочное полотно. Картина была яркой, она пробуждала положительные эмоции, но сейчас у Евы тоскливо ныло сердце.

Шведов некоторое время мерил девушку взглядом. Наверное, так разозлившийся ковбой смотрит на строптивую кобылу, раздумывая, не огреть ли ее хлыстом. Пауза длилась довольно долго, они стояли друг против друга, как враги.

— Пойдем куда-нибудь и пообщаемся. Тебе еще здесь долго? — неожиданно мягко произнес Макс. — Уже вечер. Когда ты заканчиваешь?

Ева перевела взгляд с картины на Шведова. Ей очень хотелось послать этого хама подальше. Пусть проваливает!

*****

Несмотря на море работы, дни не пролетали, как обычно, а тянулись. Проползла улиткой среда, потом четверг. Холодая пятница, вся в свинцовых тучах, очень соответствовала настроению Макса. В офисе подчиненные передвигались ползком, щемились по углам, лишь бы не попадаться на глаза злому начальнику.

Воспоминание о том, как он оттянулся в клубе с рыженькой бестией, занозой сидело в сердце. Так странно. Раньше это воспоминание вызвало бы эрекцию, а сейчас Макс чувствовал разочарование.

Помаявшись, он вдруг принял решение встретиться с Евой. Удивительно, но сразу же полегчало, исчез железный обруч, который трое суток давил на сердце. Макс вообще не понимал, что с ним происходит…

В галерее он потоптался перед картинами, хотел понять, чем занимается Ева. А когда она вышла к нему — обалдел. Будто бы за эти три дня он забыл, как она выглядит.

Платье цвета голубой стали очень ей шло, на груди красовалась какая-то серебряная хрень, в ушах тоже. Макс понял, что кто-то злой засадил ему в сердце ржавый нож и медленно его поворачивает. А в брюках зашевелился и сделал стойку беспокойный товарищ, обрадовался, скотина, почувствовав рядом блондинку.

Непонятно почему, но сдержанная Ева, которая сейчас гипнотизировала его ледяным взглядом, была гораздо более сексуальна, чем та рыжеволосая оторва из клуба.

Макс смотрел Еве в глаза, что-то говорил и представлял, как задерет это строгое платье, увидит снова резинку чулок, подчеркивающую белизну атласных бедер, бесцеремонно сунет лапу в кружевные трусики и залезет туда, где все так нежно, горячо…