Опасное благо

— Есть, конечно, но в Управлении мы правды не найдём. Полковник Томази обо всём договорился с начальником Управления. Не удивлюсь, если Гомес получает свою долю с этой незаконной сделки.

— Можно обратиться к вышестоящему руководству, например, к министру, — настаивала девушка.

— Друзья, кто меня пустит к министру полиции?

— Есть доступный способ сообщить ему о безобразиях, творимых в Управлении, — оживился Симон. — На портале министерства полиции есть раздел «Замечания и предложения». Можно туда отправить наше коллективное письмо.

— Вы думаете, что министр прочитает письмо и накажет виновных?

— Обязательно, — убеждённо заявила Кэтрин. — Полиция не должна заниматься коммерческой деятельностью, а тем более торговлей конфиденциальной информацией.

— Сомневаюсь, что министр поступит так, но готов написать и отправить письмо, которое подпишу сам. Не хочу подставлять вас.

После разговора с сотрудниками выполнил своё обещание. Прошла неделя, а реакция из министерства так и не последовала. Под предлогом неисправности в устройстве «Поле» мы перестали удовлетворять заявки из Бюро информационных услуг. Томази каждый день приходил в Центр, кричал, матерился и требовал выдачи затребованных сведений. Конфликт стремительно назревал, как мыльный пузырь. Наконец он лопнул, и Гомес вызвал меня на ковёр.

— Ришар, ты совсем оборзел, — возмутился начальник Управления. — Игнорируешь заявки Бюро информационных услуг, нарушаешь субординацию и обращаешься напрямую к министру, да ещё обвиняешь меня и Томази в беззаконии. Ты на что надеялся?

— Что прекратится торговля личными данными граждан, — немного смутившись, ответил я.

— Наивный глупец. Министр не стал разбираться и переслал твоё письмо мне. Я должен рассмотреть жалобу и принять решение. Считаю, что ты дезинформировал руководство, оклеветал сотрудников Управления и безосновательно прекратил работу Информационного центра. Это серьёзное должностное нарушение, которое может квалифицироваться как уголовное преступление. Есть способ не угодить в тюрьму. Для этого начинаешь выполнять заявки Томази, пишешь объяснительную записку, в которой извиняешься за клевету и просишь извинения. Понятно, что надо делать?

— Мне не за что извиняться. Томази незаконно торговал личными данными граждан. Эта конфиденциальная информация должна защищаться от бесконтрольного доступа.

— Дурачок, хочешь быть принципиальным, кристально честным и несколько лет просидеть на нарах? Не передумал?

— Я не виноват. Уверен, что суд меня оправдает.

— Ну, как знаешь, — Гомес нажал кнопку.

Вошёл конвоир, надел наручники и отвёл меня в камеру предварительного заключения. Кроме меня, в КПЗ находился щуплый парнишка, вероятно, попавший сюда за кражу или драку. Он целые дни молча пролёживал на кровати. В камере было темно и прохладно. Набросив на плечи тонкое одеяло ходил по замкнутому маршруту от двери до окна, закрытого решёткой, и обратно. Медленно проползла неделя, а за ней и вторая. Про меня окончательно забыли. От безделья было скучно, от неизвестности тревожно.

В один из этих тягомотных дней в камеру явился конвоир и отвёл меня в комнату для допросов. Там уже находился благообразный пожилой человек.

— Присаживайтесь, Ришар. Я ваш адвокат, — заявил он. — Следствие по делу о клевете на сотрудников Управления полиции завершилось. Завтра состоится суд. У нас хорошие шансы выиграть это дело. От вас требуется немногое. Вы должны заявить суду, что не клеветали, а обвиняли руководителей Управления в незаконной торговле конфиденциальными данными.

— А как быть с тем, что информационное поле не признано достоверным источником данных? — спросил я.

— По моему запросу была проведена экспертиза, которая установила полное соответствие сведений, которые выдавал Информационный центр, официальным документам. Так что отговорка, придуманная господином Гомесом, не сработала.

К моему удивлению, вместо обвинительного процесса суд превратился в формальное мероприятие. Видимо, всё было решено заранее. На суде присутствовали судья, прокурор, адвокат, обвиняемый, то есть я, и конвоир. Выслушав стороны обвинения, защиты и моё заявление, судья огласил оправдательный приговор. Конвоир снял наручники, и я оказался на свободе.

На улице меня поджидали Симон и Кэтрин.

— Ален, поздравляю с удачным завершением суда. Мы так волновались за тебя, — девушка осторожно обняла меня.

— Друзья, я до сих пор не могу поверить в оправдательный приговор, — сказал я. — Скажите, откуда взялся этот ловкий адвокат?

— После твоего ареста мы написали коллективное обращение к общественности, в котором изложили суть конфликта, попросили вмешаться и не допустить преследования нашего руководителя, — ответил Симон. — После этого с нами связался представитель мецената Вилара. Он и нашёл опытного адвоката.

— А в Управлении полиции что-нибудь изменилось?