Опасное наследство

Как-то вечером Уильям в ночной рубашке появился со свечой в руке в дверях ее комнаты. Его похожее на мордочку хорька лицо в мерцающем пламени казалось худым и изможденным.

– Милорд? – Кейт в тревоге приподнялась на кровати.

– Я хочу поговорить с тобой, – сказал он, стоя над ней. – Получил известия, которые могут тебя заинтересовать. Твой любовник граф Линкольн женился на моей племяннице Маргарет Фитцалан, дочери Эрандла. Так что можешь забыть о нем – он для тебя теперь потерян навсегда.

«Джон никогда не будет потерян для меня, – с негодованием подумала Кейт, стараясь не выдать захлестнувшие ее чувства. – Наши сердца соединены навсегда. Мы поклялись в этом».

– Для меня это не имеет ровно никакого значения, – ответила Кейт, не погрешив против истины: она знала, что этот брак для Джона лишь пустая формальность.

– Тогда, поскольку уж мы вынуждены жить вместе, ты не должна уклоняться от исполнения супружеских обязанностей, – резко сказал Уильям, задул свечу, сбросил ночную рубашку и, к ее немалому смятению, улегся на кровать рядом с ней. – Я готов принять на веру твои слова, что ты не нарушала супружеской верности, – продолжил он, – и поэтому я беру тебя назад и буду использовать как жену. Мне нужен наследник. И кроме того, у мужчины есть определенные потребности.

Сказав это, Уильям взгромоздился на Кейт и вошел в нее так, будто хотел наказать за все свои неприятности, которым она была причиной. Она молча сносила это насилие над собой, изо всех сил стараясь не показать, насколько ей нестерпимо это соитие. Бедняжка давно научилась отстраняться от того, что муж делал с ней в кровати, так что в конечном счете для нее это было не внове. Она заставляла себя не думать о том, сколько наслаждения принесла ей та ночь с Джоном. Такие мысли были прямой дорогой к безумию.

Закончив, Уильям встал, не говоря ни слова, надел рубашку и удалился в свою спальню. Несмотря ни на что, в глубине души Кейт все-таки ждала, что теперь муж будет относиться к ней хоть капельку лучше, однако утром убедилась, что все ее надежды оказались тщетны: он, как и прежде, продолжал не замечать ее. Правда, Уильям регулярно приходил к ней по ночам. Но если раньше муж на свой грубый манер просто требовал соития, то теперь он охаживал жену так, будто делал это из ненависти.