Опасное наследство

Бесполезно говорить с ним об этом, подумала Лиана. Тяжелый, буравящий взгляд Фелипе говорил совершенно ясно, что он глух к ее оправданиям. У него сложилось определенное мнение, и ничто не могло его поколебать.

С тяжелым вздохом Лиана опустилась в кресло. Так стоит ли перед ним оправдываться? Пусть думает, что хочет. Ее это не должно волновать. Какой мерзкий тип, думала она, разглядывая его.

Вдруг ей в голову пришла одна мысль. Прищурив глаза, она заговорила:

- Кстати, насчет тех писем, которые вы не постеснялись читать.., моих писем бабушке Глории...

- ..которые недвусмысленно свидетельствуют, что вы давно замышляли обмануть старую бездетную вдову и прибрать к рукам ее наследство?

Лиана пропустила очередную его колкость мимо ушей.

- Так вот, это мои частные письма...

- Уже давно не ваши. Это собственность тиа Глории.

- Верно. А теперь это моя собственность. Ведь дом принадлежит мне, правда? Так что у вас не было никаких прав читать мою переписку.

- Может быть, вы считаете, я не имею права даже сидеть на этом диване?

Лиане показалось, что при этих словах он еще плотнее вжался в спинку дивана. В его глазах заплясали насмешливые огоньки, словно он бросал Лиане вызов.

- И не имею права находиться в этом доме? - продолжал Фелипе. - Может быть, вы желаете лично вышвырнуть меня отсюда?

Эта мысль ей понравилась. Что ж, было бы неплохо последовать его недвусмысленному совету. Но Лиана улыбнулась и ответила:

- Мне это даже в голову бы не пришло. Как видите, я достаточно гостеприимный человек.

Он раздвинул губы в искренней улыбке, которая очень удивила Лиану. Оказывается, он может тепло и даже обворожительно улыбаться...

- Ну слава Богу, - ответил он, продолжая улыбаться. - Мне было бы немножко стыдно, если бы меня вышвырнула такая молодая женщина, как вы. Стыдно и как-то непривычно...

Конечно, он издевался над ней. Лиана это хорошо понимала. Никто и ниоткуда не смог бы выставить Фелипе Мендеза против его воли. Что уж говорить о хрупкой молодой женщине...

И в то же время, странное дело, она почувствовала в словах Фелипе что-то еще - трудноуловимое... Кажется, его насмешка имела еще один скрытый смысл, скорей всего сексуальный.

Лиана не желала принимать подобные намеки. Этот человек был ее двоюродным братом, к тому же не вызывал ничего, кроме неприязни. А в Лондоне ее ждал жених...

- Гостеприимство - это одно, - сухо проговорила она, - а чтение чужих писем - совсем другое. - Лиана постаралась придать суровости и строгости своему взгляду. - Я вам уже сказала, что считаю это весьма дурным тоном.

- Особенно если иметь в виду, что эти письма представляют вас далеко не в самом выгодном свете.

Итак, ее суровость не произвела на него никакого впечатления. Фелипе откинул голову на подлокотник и растянулся на диване, приняв позу одновременно вызывающую и непринужденную. Рассматривая его загорелые и мускулистые руки. Лиана не могла не признать, что они в своем роде произведение искусства.

- Это ваши собственные домыслы, - промолвила Лиана, отводя взгляд в сторону. - Они просто хорошо соответствуют вашему предубеждению против меня. Она тоже удобно откинулась в кресле и положила руки на подлокотники. - Так или иначе, а совать нос в чужие письма вы не имели права.

- Боюсь, здесь вы ошибаетесь, - ответил он, слегка взмахнув рукой. Лиана не могла не заметить, как под загорелой кожей заиграли комки мышц. - Я имел полное право прочитать ваши письма.

- Почему это? Не потому ли, что вы приходитесь Глории внучатым племянником?

- Я этого не говорил.

- Тогда почему же? - скептически спросила Лиана и, не дожидаясь ответа, продолжала:

- Вы сами только что сказали, что этот дом принадлежит мне. И дом, и все его содержимое. Так что у вас не было никакого права.

Черные глаза Фелипе бесцеремонно изучали ее.

- Ну, не будьте такой жадной. Сказать, что все принадлежит вам, будет, пожалуй, преувеличением...

Он сделал паузу, рассчитанную ровно на столько, чтобы она прониклась смыслом его слов и залилась краской смущения. Она никогда не была жадной. Уж что-что, а жадность никогда не входила в число ее недостатков. Но Фелипе смотрел на нее так, что ее не могло не охватить чувство стыда и вины.

Едва ли не извиняясь. Лиана пробормотала:

- Но ведь вы сами мне сказали...

- Если так, то я признаю свою ошибку, сеньорита. Дом, обстановка, ковры, картины... Даже вилки, ложки и кастрюли на кухне, даже чашки в серванте... Все книги на полках... Благодаря самоотверженности и настойчивости, с которой вы строчили письма бабушке, все это теперь на законном основании, а может быть, и принадлежит вам.

Он сделал паузу, с важным видом поднял вверх палец и сказал:

- Но письма, боюсь, уже не ваши. Все бумаги частного характера тиа Глория завещала мне.

- Понимаю...

- Рад это слышать. Теперь-то вы не станете спорить, что я имел полное право зачитываться вашей корреспонденцией?

Лиана бросила на него быстрый взгляд. Конечно, спорить не приходилось. Непонятно только, почему он вообще захотел тратить на это время?