Опасное наследство

— Но мой отец опасался Вудвилей! Вот что лежало в основе всех его действий. Ребенок не может искать убежища, а потому Йорк не должен был там находиться. В руках королевы мальчик представлял угрозу для моего отца. Но королева не желала отдавать сына, и потому отец вынужден был заставить ее.

— Что ж, мадонна, вы вольны интерпретировать эти события по-своему. Но брат Доминик сказал мне, что вскоре после того, как Йорка привезли к Эдуарду, мальчиков перевели во внутренние апартаменты Тауэра, и с того дня обоих все реже видели за решетками и окнами. Иногда они появлялись в лейтенантском садике, где стреляли по бревнам.

Кейт представила себе цитадель Цезаря, это массивное белое сооружение. Мальчиков наверняка там и содержали. Говорили, твердыня эта так прочна и надежна, что бежать оттуда невозможно, как невозможно взять цитадель приступом. Так что ее отец вполне мог поместить принцев туда: учитывая, сколько плелось всяких заговоров, имевших целью вызволить Эдуарда V, это было мудрое решение.

— После этого Глостер начал вести себя как король: снял траурное одеяние и надел пурпур, — продолжал Пьетро, и Кейт вспомнила торжественный проезд отца по Лондону в великолепной пурпурной мантии. — Своих малолетних племянников он объявил бастардами. Подкупил священников, чтобы они подтвердили это, распространил какую-то надуманную историю о том, что его покойный брат Эдуард был двоеженцем.

— Вовсе не надуманную! — возразила Кейт.

— Так считал брат Доминик.

— По-моему, этот ваш брат Доминик явно не был свидетелем, заслуживающим доверия, — не отступала Кейт.

— Вполне возможно, мадонна. Но я только пересказываю то, что написал мой друг. А он утверждал, что лорды в Лондоне, узнав о союзе Глостера и Бекингема и предполагая, что власть герцогов подкреплена немалой военной силой, стали побаиваться за собственную безопасность. Они знали о судьбе лорда Гастингса, Риверса и Грея, а потому решили, что не стоит противиться призыву Бекингема признать Глостера королем. Поэтому они согласились, и Глостер захватил королевство. Брат Доминик покинул Англию сразу после коронации. Накануне отъезда он сообщил мне, что, по его сведениям, принцы перестали появляться в окнах Тауэра. Он сказал, что видел, как даже взрослые мужчины начинали плакать и причитать, сетуя, что несчастные принцы бесследно исчезли. Уже тогда появились подозрения, что мальчиков убили.

— Но это были только подозрения, — гнула свое Кейт, отчаянно пытаясь отыскать изъяны в аргументах итальянца, хотя перед глазами ее невольно встал образ плачущего лорда Стенли. — А как насчет доказательств?

— Никаких доказательств не было, мадонна. Брат Доминик написал, что ему не известно доподлинно, были ли принцы убиты, и если да, то каким образом.

— А стало быть, этот отчет основан на одних лишь слухах и домыслах, — твердо сказала Кейт. — Ваш друг вполне мог сделать из событий ошибочные выводы.

— Не стану с вами спорить, мадонна. Как я уже сказал, я лишь повторил то, что слышал. И надеюсь, что вы не будете на меня за это в обиде. — Поэт явно нервничал, прекрасно понимая, что все им сказанное можно трактовать как измену.

— Ну что вы, какие тут могут быть обиды, — ответила Кейт, в душе решив, что ни за что больше не станет проводить дни в библиотеке с Пьетро Кармелиано. В ее памяти итальянец навсегда будет связан с этой гнусной выдумкой. Да, она сама вынудила маэстро рассказать все, и он делал это с явной неохотой, но Кейт и представить себе не могла, сколь скандальную и неприятную историю услышит. И все же, несмотря ни на что, девушка свято верила в порядочность отца. Это всего лишь злобный вымысел, сказала она себе.

Когда Пьетро закончил свой рассказ, Кейт поспешила прочь и принялась осторожно спрашивать придворных, не видел ли кто из них доктора Арджентайна. Девушке отчаянно хотелось поговорить с ним, потому что он с большой долей вероятности должен был знать, живы ли еще принцы и в каком состоянии они находятся. Однако никто не смог ей ничего толком ответить. Кейт наталкивалась лишь на отсутствующие взгляды и неопределенные покачивания головой.

В конечном счете она, пересилив себя, вернулась в библиотеку. Пьетро наверняка знает, где искать доктора. Итальянец все еще сидел на прежнем месте, царапая бумагу пером.

— Я забыла спросить, — сказала она. — Где можно найти доктора Арджентайна?

Что это вдруг промелькнуло в глазах Пьетро — неужели страх?

— Зачем он вам понадобился, мадонна? — спросил он.

— Чтобы побольше узнать о моих кузенах, если уж вы не можете сообщить мне последние новости о них.

— К сожалению, тут я не в силах вам помочь. Вы опоздали на несколько месяцев. Доктор Арджентайн тоже покинул Англию сразу после коронации, и я понятия не имею, где он теперь.

— Его вынудили уехать?

— Нет, мадонна, он бежал.

Катерина Август — сентябрь 1559 года; Элтам-Палас, Нонсач-Палас и Уайтхолл-Палас