Опасное наследство

В конце февраля пришло еще одно письмо из Харпендена. Кэт, казалось, была встревожена. Она писала, что король лишил Елизавету Вудвиль ее земель, и вдовствующая королева, получив небольшую пенсию, удалилась в монастырь Бермондси. Почему, недоумевала Кейт, что такого сделала Елизавета Вудвиль, отчего король лишил ее доходов? Только прошлой осенью она стала крестной матерью принца Артура. Кейт вновь подумала о судьбе принцев. Не было ли это угрозой, предупреждением со стороны Генриха, чтобы свекровь держала рот на замке?

Но и это было еще не все. Вот что ее мать писала дальше:

«Всем заправляет леди Маргарита. Король оказался не слишком верным мужем. Неприязнь Генриха к дому Йорков находит отражение не только в его политике, но также и в его личных покоях и в супружеской постели. Он вовсе не питает особой любви к королеве. Говорят, что Елизавета ведет несчастную и безрадостную жизнь, и уж она совершенно точно не выглядит счастливой женщиной. Народ любит ее, потому что бедняжка лишена всякой власти и находится в подчинении у леди Маргариты, все возрастающее влияние которой вызывает возмущение».

Неужели Елизавете Йорк тоже известно слишком много? Неужели Генрих Тюдор держит ее в золотой клетке, потому что догадывается: его жена владеет опасным знанием о судьбе или местонахождении братьев?

Вдовствующая графиня, которая принесла ей письмо, стояла рядом, и Кейт показала свекрови послание.

— Меня печалит, что Генрих не любит королеву, — сказала Анна. — Ничего подобного не случилось бы, возьми он в жены нашу Мод. Правда, Мод не принесла бы ему корону.

— Странно, что он так плохо относится к жене и теще, — заметила Кейт. — Он словно бы не доверяет им.

— Ну, Генрих еще в детстве отличался подозрительностью, — ударилась в воспоминания графиня. — Он рос, когда шла гражданская война, и чувствовал себя пешкой в игре королей. И вполне естественно, что сейчас он заранее принимает меры безопасности. В конечном счете и королева, и ее мать принадлежат дому Йорков, и обе были замешаны в большой политике во время прошлого правления. Как вам известно, ваш отец, король Ричард, одно время собирался жениться на Елизавете Йорк, и она, насколько мне известно, сама горячо стремилась к этому. Но когда он внезапно отказался от этого плана, любовь Елизаветы словно бы обернулась ненавистью. Нет сомнений, что она чувствовала себя оскорбленной. Ходили разговоры, будто она даже затеяла заговор в пользу Генриха. Это мне Уильям говорил.

Кейт слушала в ужасе. Для нее это было новостью. Неудивительно, что Генрих Тюдор держал королеву под замком: он, вероятно, хорошо знал о ее интригах и о том, что она пылала страстью к королю Ричарду.

Когда ребенок начал шевелиться у нее во чреве, пришло еще одно письмо от Кэт. Она сообщала, что атмосфера при дворе напряженная, потому что в Ирландии объявился молодой человек, который называет себя графом Уориком и законным королем Англии.

«Но он никак не может быть тем, за кого себя выдает, потому что король Генрих на один день забрал графа Уорика из Тауэра и возил его по улицам Лондона, дабы доказать народу: тот, другой молодой человек — самозванец. Мы с Джеймсом были в Лондоне и специально ходили посмотреть на Уорика. Могу сказать, что это действительно был он».

Два дня спустя во время обеда Уильям вдруг встал со своего места и призвал всех к тишине. Когда гомон прислуги стих, хозяин заговорил мрачным голосом:

— Я получил предписание от Тайного совета. — Он скользнул холодным взглядом по Кейт, прежде чем продолжить: — Мне велено подготовить этот замок к возможному вторжению. Посему все вы — рыцари, вассалы, сквайры, даже слуги — должны быть в боевой готовности. Граф Линкольн бежал из королевства и, как сообщается, нашел убежище у своей тетушки герцогини Маргариты Бургундской во Фландрии. Он подозревается в том, что, вступив в изменнический заговор против короля, подстрекал и обучал ирландского самозванца, чье настоящее имя Ламберт Симнел. Тут все ясно как божий день, — продолжал Уильям. — Дом Линкольна находится в Ювелме, совсем недалеко от Оксфорда, откуда и пошел заговор Симнела. Нет сомнений, что его душой и вдохновителем был Линкольн. Однако, невзирая на то что король недавно явил народу графа Уорика, находятся еще невежественные глупцы, которые верят, что Симнел и есть юный Уорик. Таким образом, мы должны подготовиться и быть начеку на тот случай, если предатель Линкольн соберет армию во Фландрии и привезет Симнела из Ирландии, чтобы поддержать претензии самозванца.

Уильям сел и уставился на побледневшую как полотно Кейт.

— Теперь ты видишь, к какому благородному джентльмену проявляла благосклонность, — проворчал он. — Так что пора тебе забыть про прежние глупости, потому что можешь не сомневаться: с мятежником Линкольном непременно разберутся, как он того заслуживает.

Катерина Май 1562 года, лондонский Тауэр