Опасное наследство

— Прекрасная дама, — выдохнул Джон, — вы полностью завладели моим сердцем. Я так страдаю.

— Страдаете? — переспросила Кейт. — Но почему?

— Я бы хотел всю жизнь служить вам, если бы мне только это было позволено, — произнес он. — Я люблю вас, Кейт. Без вас в моей жизни нет радости. Вот почему я страдаю — от этого нет избавления.

Джон любит ее! Сердце девушки запело.

— Но избавление есть, — сказала она. — Почему вы думаете, что я не позволю вам служить мне всю жизнь?

— Это, увы, не в вашей власти, — вздохнул молодой человек.

— А в чьей же тогда? — Кейт почувствовала прилив страха. Неужели ее отец уже что-то сказал Джону?

— Давайте не будем говорить об этом. Я не хочу губить драгоценные минуты нашего свидания.

— Вы их уже погубили, — ответила она, чуть не плача, ибо догадывалась, какого рода препятствие стоит на пути их любви.

— Мы победим их всех! — с внезапной яростью в голосе сказал Джон.

— Кого победим? — Кейт поневоле начала раздражаться: ну почему обязательно нужно говорить загадками?

Линкольн твердо взял ее лицо в ладони, пальцы его запутались в ее роскошных волосах.

— Весь мир, если понадобится!

— Я не могу сражаться с неизвестным врагом, — возразила она с некоторой холодностью.

— Поверьте мне, моя маленькая возлюбленная, пока все нужно оставить как есть. Со временем положение может выправиться само собой. Предоставьте это мне.

— Я не ребенок! — воскликнула Кейт и пошла прочь, оставив графа наедине с его тайнами.

Он, конечно, отыскал ее снова. Подошел и тихо сел рядом с Кейт в часовне, когда она тихо молилась. Но девушка сделала вид, будто не замечает его.

В последующие дни Джон постоянно якобы случайно сталкивался с Кейт в залах, дворах и других местах — молодой человек явно искал с ней встречи, — но, увидев Линкольна, она неизменно заставляла себя не обращать на него внимания.

— Если ваше сердце не смягчится, я погибну, — наконец пробормотал он, перехватив ее у дверей в покои королевы.

— Исцеление в ваших руках! — сказала девушка. Ее несмягчившееся сердце билось, как птичка в клетке. — Расскажите мне все!

— Ну что ж, пусть будет по-вашему. Но вам не понравится то, что я вам скажу.

— Я предпочитаю знать правду, сэр!

— Все дело в моем отце. Он выбрал мне невесту и уже ведет переговоры, обсуждая условия брачного контракта.

Я сказал ему, что хочу жениться на вас, а он ответил, что, будь вы законной дочерью короля, он бы еще подумал, но и в этом случае вряд ли согласился бы: мы ведь близкие родственники, двоюродные брат и сестра.

Вот когда Кейт впервые почувствовала, каково это — быть незаконнорожденной. Отец любимого считал ее товаром второго сорта и даже не желал рассматривать в качестве невесты для своего сына. Видя огорчение на лице девушки, Джон сжал ее руку:

— Я не слушаю его, Кейт. Мой отец — грубиян и задира, и я давно уже привык к этому. Я сказал ему, что всегда буду любить вас, несмотря ни на что, и считаю вас благородной леди, достойной самой высокой чести. И мое сердце никогда не будет принадлежать другой женщине.

— И что он ответил?

Джон нахмурился:

— Это не имеет значения. Я все равно сделаю по-своему. Я привык добиваться желаемого. И если отец считает, что сможет воспрепятствовать мне ухаживать за вами, то сильно заблуждается.

— Он вам это запретил?

— Я не позволю ему встать между нами. Вы нужны мне, Кейт. Ваша красота, ваша нежность… все те чудесные качества, которые делают вас такой, какая вы есть. Если я не смогу вас любить, то лучше уж мне умереть! Умоляю, скажите, что вы не сердитесь и разрешаете мне оставаться вашим слугой.

Разумеется, она сделала то, о чем просил Джон. Разве могло быть иначе?

Катерина 7 февраля 1554 года, Уайтхолл-Палас

При дворе почти нет возможности остаться наедине, а во внутренних покоях ее величества всегда находятся слуги. Королева никогда не бывает одна, даже когда спит или отправляет естественные потребности. И потому, если неожиданно появляется донельзя мрачная матушка и тащит меня в аванзал, откуда бесцеремонно выпроваживает двух слуг, сказав, что нам нужно поговорить без свидетелей, я понимаю, что дело серьезное. Но насколько все серьезно, я и представить себе не могла.

— Я только что от королевы, — говорит мама, и я, к своему ужасу, вижу, что глаза ее, обычно такие серьезные и внимательные, полны слез. Я прежде никогда не видела свою мать плачущей — никогда! — Катерина, я бы хотела смягчить удар, но боюсь, что это невозможно. Джейн и Гилфорд будут преданы смерти. — Она всхлипывает.

Я теряю дар речи. Такое чувство, что весь мир вокруг рушится.

Я чуть не падаю в обморок, но мама вовремя поддерживает меня. Она кладет руки мне на плечи и обнимает меня с несвойственной ей нежностью.

— Но королева дала слово! — всхлипываю я. — Мы поверили ей. Разве она может нарушить свое обещание?