Опасное наваждение

– Здесь все необычайно дорого, – пыталась защищаться я. – О Господи, что со мной? – Я вскочила и замахала руками. – Убирайся из моей комнаты и не смей больше здесь появляться! Мне наплевать, что ты теперь владеешь половиной казино. У тебя есть свои комнаты. А это моя гостиная, и тебе здесь нечего делать! Убирайся!

Я распахнула дверь, потом сгребла в охапку бумаги со стола и швырнула их в коридор.

– Можешь забирать этот мусор с собой. Мне он не нужен. И ты тоже! – Я со злостью посмотрела в лицо Сету. – Я буду и дальше играть, с кем захочу, собирать толпу… и не обманывай себя, будто мужчин привлекает в игорные залы что-то другое. Я буду тратить свою долю прибыли, как мне захочется, а что ты будешь делать со своей – это твое дело. А теперь оставь меня, Сет Мак-Клелланд. Господи, оставь меня в покое!

Я бросилась в спальню и захлопнула дверь. Меня всю трясло. Какой ублюдок! Каждый раз, когда моя жизнь хоть как-то начинает налаживаться, появляется он и рушит все к дьяволу. Но в этот раз я не позволю ему взять надо мной верх. С Сетом покончено.

А как же Габриэль? Он не спрашивал меня о ней. Вероятно, он везде искал ее и оставил надежду найти. Мне было ясно, что никто не сказал ему о больной женщине, которую я выхаживала в своих комнатах последний месяц. Я должна рассказать ему. Эта мысль промелькнула у меня в голове, но я знала, что ничего не скажу. Не только из-за слова, которое я дала Габриэль, но еще потому, что Сет просто не заслуживает моего доверия.

На следующее утро я застала его в комнате для отдыха. Он завтракал и читал «Alta California» – первую газету в Сан-Франциско. Выглядел он бодрым и готовым действовать.

Когда я подошла к столу, Сет молча протянул мне десятидолларовую монету.

– Что это? – спросила я. – Чаевые для прачки?

– Твоя доля от вчерашней выручки. Не транжирь ее.

– Что ты подразумеваешь под «моей долей»? – вспыхнула я. – Я видела, сколько народу толпилось вчера вокруг столов. Я не такая идиотка. Мы должны были заработать три тысячи долларов, если не больше.

– Я вычел из твоей доли текущие расходы и те деньги, что ты задолжала, – спокойно ответил Сет. – И та, и другая суммы огромны. Ты ведь не хочешь, чтобы в городе к тебе потеряли доверие?

– Доверие! – вскричала я. – Какое мне дело до доверия! Эти идиоты могут подождать! А я ждать не могу! Мне нужно несколько новых платьев и…

– А вот с этим придется повременить, – заявил он. – Кстати, тебе, наверное, будет приятно узнать, что я за вчерашний день заработал столько же. Ты знаешь, что твоя прислуга не получала деньги уже больше месяца? Они не разбежались только потому, что верят тебе, но так дела вести нельзя. И эти hors d'oeuvres – тоже чепуха, пустая трата денег. Больше никакой еды. Я превращу комнату отдыха в еще один игорный зал. Это даст настоящую прибыль.

– Нет! Я запрещаю. Что значит, больше никакой еды? Для «Золотой цыганки» очень важно, чтобы в ней подавали еду. А как же привилегированные посетители? Здесь встречаются самые важные люди города, пьют, разговаривают, в том числе закусывают!

– Нет, – поправил он меня. – Самые важные люди города – это те, которые играют. Оставь Кима, он хорошо готовит, но для посетителей больше никаких закусок. Это лишние траты.

– Но мы собирались открыть ресторан! – закричала я. – Это поднимет к нам интерес…

– Нет, открыть ресторан – это все равно что пустить деньги на ветер. Мы здесь для того, чтобы играть, Рони. И продавать спиртное. Никакой еды. Сто пятьдесят долларов за баррель муки и десять долларов за яйцо – странно, что кто-то еще позволяет себе есть все это.

Я больше не могла слушать его дурацкие рассуждения. Я выбежала в холл и велела подать мне лошадь. Вылетев из дверей «Золотой цыганки», я наткнулась на Черного Джека Мак-Даниэла.

– Доброе утро, баронесса, – вежливо поздоровался он. – Вы просили сообщить вам, если один человек появится в городе…

– Я прекрасно знаю, кто приехал и что он сделал. – Я готова была взорваться от бешенства. – Но ему не удастся одурачить меня!

Только что я могла сделать? С этого дня «Золотая цыганка» больше мне не принадлежала. Сет отобрал ее у меня. Все, что мне оставалось делать, это появляться по вечерам около столиков и выглядеть красивой. Об остальном он заботился сам: наем и увольнение прислуги, оплата счетов, перестройка комнаты отдыха в игорный зал, заказ и доставка продуктов, распределение вечерней прибыли. Я старалась с ним не заговаривать, кроме тех случаев, когда этого никак нельзя было избежать. Он говорил, отвечал на мои вопросы, а я молча слушала. Я даже не спорила с ним, потому что большинство его замечаний были справедливы: бухгалтерия и правда велась из рук вон плохо, к тому же действительно нельзя подолгу не платить прислуге и рассчитывать на доверие поставщиков виски, которым я столько задолжала.

Однажды вечером Сет сказал:

– Мы наняли еще девушек.