Опасное наваждение

– Ты угадала, черт побери, – хрипло сказал он. – Если ты еще раз позволишь себе подобную выходку, я сам переломаю тебе руки. – Мы немного помолчали. Я поняла, что не могу смотреть ему в глаза и отвернулась к стене.

– Ты ненавидишь меня? – спросил Сет.

– Нет, – быстро возразила я. – Нет, Сет, не думаю, что я когда-нибудь ненавидела тебя. Я просто… пыталась бороться с судьбой. Я люблю тебя и знаю, что ты тоже любишь меня. Мы не могли не влюбиться друг в друга, ведь мы так долго были вместе и так похожи. Двое цыган. Ты знаешь, что я иногда делала? Притворялась, что мы женаты. Я дала клятву, что буду всегда верна тебе, и тогда никто не посмеет назвать меня… – Я не могла произнести то слово вслух. – Когда я так думала, то, что я делала, не казалось таким уж невыносимым. А теперь я ношу нашего ребенка и больше не могу лгать себе. У него не будет отца, ты сам назвал его ублюдком, и так же поступят все остальные. Это несправедливо, ребенок должен расти в семье, с отцом. У меня нет семьи, и некуда деться, когда ты меня бросишь. Я поняла, что не вынесу этого стыда, поэтому и попыталась умереть. Но причина не ненависть, а грусть и… любовь.

Сет молчал, не отрываясь глядя мне в лицо.

– Ты зря спас меня, – прошептала я. – Не стоило беспокоиться, Сет. Если бы ты подождал еще несколько минут… Я слышала слова того человека. Почему же ты не подождал? Ты хотел, чтобы я умерла, и я тоже этого хотела. Зачем ты остановил меня?

– Тебе надо поспать, – резко сказал Сет. – Мы поговорим попозже.

Но мы так и не поговорили. Я была юной и сильной и быстро выздоровела. Или, правильнее сказать, у меня быстро зажили руки. Дух мой оставался сломленным. Я больше не смеялась и не испытывала желания поговорить с Сетом, я чувствовала странное нетерпение и страх, словно ждала чего-то. Смерти? Нет, пока нет. Я ждала неотвратимого – того, что Сет бросит меня. Ждала того утра, когда проснусь и обнаружу, что он ушел.

Сет теперь прятал от меня все острые предметы (пропали даже маленькие ножницы из моего набора для шитья), и он постоянно следил за мной во время еды, опасаясь, что я могу унести с собой столовый нож.

Когда я впервые после тех событий оказалась за карточным столом, то много проиграла – почти триста фунтов. Сет был вынужден увести меня.

– Вот видишь, – сказала я ему позже, когда мы уже вернулись в гостиницу. – Это безнадежно. Я больше ни на что не гожусь. – Я нервно потерла шрам на левом запястье большим пальцем правой руки, это движение уже вошло у меня в привычку. – Мне кажется, я сошла с ума. Да я всегда была сумасшедшей, вспомни, например, видения крови и смерти – в этом есть что-то не вполне нормальное. Ты же сам говорил, что никогда не встречал людей, которые видят карты еще до того, как ими сыграют. Я ненормальная, и ты можешь засадить меня в один из этих… сумасшедших домов, так ведь они называются? О, как бы я хотела знать, что ждет меня в будущем. Если бы мне знать…

Сет смотрел, как я нетерпеливо шагаю из угла в угол.

– Я должна это знать, – бормотала я про себя. – Я не могу так жить. Если бы хоть одним глазком… – Я встала на колени перед газовым камином в гостиной. – Ничего. Я ничего не вижу! Где мой хрустальный шар? Я должна смотреть на что-то… – Я подбежала к Сету и схватила его за руку… – Я прочитаю твое будущее… – Он попытался высвободиться, но я держала крепко. – Так темно, так темно. – Я опустила его руку и потерла глаза. – Ну почему я ничего не вижу?

– Остановись! – Сет встряхнул меня за плечи. – Ты впадаешь в истерику, волнуясь по пустякам. Что с тобой, Рони?

Я опустила голову ему на колени и разрыдалась.

– Я боюсь, ох, я так боюсь. Словно маленький ребенок!

– Ш-ш-ш, все будет хорошо. – Сет ласково провел рукой по моим волосам. – Тебе нечего бояться, Рони. Ты можешь сохранить ребенка, а потом к тебе вернется и умение играть в карты. Все будет хорошо.

– А потом что? – Мой голос превратился в хриплый шепот.

Я вскочила на ноги и убежала к себе в комнату. Там я с трудом разделась. Руки у меня все еще побаливали, и было трудно возиться с крючками и пуговицами на платье. «Что за дурочка, – думала я с презрением. – Так волноваться о будущем!» Со временем мне все труднее становилось быть сильной, быть цыганкой. Но я не могла сказать Сету, что больше всего на свете я боюсь, что он уйдет от меня. Однажды я уже призналась ему в своей любви, но он не услышал. Сет был всей моей жизнью, и каждый раз, когда я пыталась убежать от него, я все сильнее и сильнее запутывалась в паутине любви.

Я надела ночную рубашку и причесалась. Мои волосы сейчас уже сильно выросли и падали ниже плеч, но я никогда не забывала, что однажды я их обрезала. Возможно, именно с этого и начались все мои несчастья.

В комнату вошел Сет. Наши глаза встретились в зеркале над туалетным столиком. Я опустила голову.