Опасное наваждение

– Мне очень жаль, что я вела себя так глупо, – сказала я виновато. – Это больше не повторится; я знаю, мужчины не любят истеричных женщин. – Я положила расческу и отошла к открытому окну. Мягкий ветерок с реки приятно обдувал меня. – Прости меня, Сет. Боюсь, все эти события сделали меня глупой и мягкотелой.

Сет подошел сзади и набросил мне на плечи халат.

– Ты должна найти себе мужа.

– Какая великолепная мысль! – горько усмехнувшись, воскликнула я. – И кто теперь на мне женится?

– Я. – Сет повернул меня лицом к себе. – Ты слышала, что я сказал, Рони?

– Твои слова не более чем неуместная и жестокая шутка. – Я оттолкнула его руку.

– Это не шутка. Я действительно женюсь на тебе.

– Нет, ты этого не сделаешь. Ты просто не можешь. Жениться на мне? На цыганке, у которой нет ничего, кроме имени, и которая даже не знает, сколько ей лет.

– Для замужества ты уже достаточно взрослая, – усмехнулся Сет. – Готов поручиться.

– Но это неправильно, Сет! Ты жалеешь меня и боишься, что я снова попробую покончить с собой, и ты не любишь меня…

– Я люблю тебя, – твердо сказал он. – Ты это знаешь. Мы принадлежим друг другу. Двое цыган, помнишь? А теперь отойди от окна, пока ты не подхватила простуду…

Я не могла сдвинуться с места. По лицу текли слезы. Сет схватил меня в объятия и начал осыпать меня поцелуями, непрерывно повторяя мое имя.

– Я люблю тебя! Я люблю тебя! – задыхаясь от счастья, шептала я. – Ты теперь никогда меня не бросишь, и у ребенка будет отец! О, я так счастлива!

Мы поженились в Шотландии. Там для венчания не требовалось церковного оглашения. Сету пришлось переводить мне все на французский, потому что я внезапно перестала понимать английскую речь. Мне кажется, Сет тоже нервничал. Когда мы взялись за руки, я почувствовала, что его пальцы холодны, как лед.

Когда все закончилось, жена священника широко улыбнулась нам и произнесла несколько слов на местном наречии, которого я совершенно не понимала.

– Что она сказала? – спросила я у Сета.

– Она сказала, что никогда не видела такой миловидной пары.

– Не понимаю.

Он чмокнул меня в кончик носа.

– Она имела в виду такой красивой пары. Наверное, она имела в виду тебя.

– Нет, – возразила я. – Ты тоже красивый. И я всегда буду любить тебя.

– Да. – Сет вытер лоб, вспотевший, как от жары, хотя день выдался прохладный. – Теперь я знаю, почему раньше никогда не хотел жениться. Пошли. Мне надо выпить.

Он подарил мне пару браслетов – настоящее произведение искусства из искусно переплетенных золотых пластинок. Как оказалось, Сет специально заказал браслеты для меня на Бонд-стрит еще до того, как мы покинули Лондон. В честь нашей свадьбы мы поужинали в старомодном эдинбургском ресторане, где я покрыла себя позором, выпив слишком много шампанского и смеясь слишком громко. Мы вернулись в гостиницу, и перед входом Сет подхватил меня на руки и перенес через порог.

– Как ты думаешь, нас пригласят на бал к Делакруа, когда мы вернемся в Париж? – спросила я. – Я ведь теперь респектабельная замужняя дама и постараюсь вести себя прилично. Как ты думаешь, у меня получится? О, как я тебя люблю!

В ту ночь Сет был очень нежным, но каким-то безжизненным.

– Что случилось? – шутливо спросила я. – Тебе не нравится заниматься любовью с замужней женщиной?

– Извини, что не принес тебе удовлетворения, – немного обиженно сказал он. – Никогда раньше не был женат. Странное ощущение – лежать в постели со своей собственной женой, а не с чьей-либо еще.

– Ты привыкнешь, – пообещала я. – Ведь ничего не изменилось. Мы все те же Сет и Рони, что и раньше. Какое значение имеет пара слов и золотое колечко?

– Ты была не так равнодушна к браку, когда не была замужем. Ты даже хотела умереть, если…

– Т-с-с! – остановила я его. – Я поступила очень глупо, но это все в прошлом.

– Это в прошлом, а ты получила, что хотела. Давай спать, цыганочка, завтра мы возвращаемся в Лондон.

Сет не позволил мне играть в карты в Лондоне. Он сказал, что мне не стоит возвращаться к игре до рождения ребенка, которое, по моим подсчетам, приходилось на декабрь. И каждый раз, когда он отправлялся играть, то проигрывал. Тогда Сет объявил, что все в Лондоне жулики, и решил, что надо на лето переехать в Швейцарию. Швейцария, однако, по каким-то причинам нам тоже не подошла, и мы уехали в Австрию, потом в Румынию, затем в Венгрию.

В Будапеште мы наняли служанку, немую девушку по имени Анна. Мне кажется, Сет чувствовал себя виноватым, потому что часто оставлял меня одну, отправляясь играть в карты. Я разговаривала с Анной на смеси русского, румынского и французского, и она, казалось, все понимала. Анна была маленькой, худенькой, с теплыми карими глазами, а ее волосы вечно торчали нечесаными вихрами. В то же время она показала себя очень быстрой, послушной и любящей. Сета она, видимо, побаивалась. Думаю, он напоминал ей кого-то, кто был груб с ней, но подробностей я так и не узнала.