Опасное окружение

– Ты повзрослела, Элиза, – протянул он. – В прежние времена ты в гневе швыряла вазы мне в голову. Должен поздравить вас, мадам, с обретением степенности.

– Мне нет дела до твоих похвал, – сказала я размеренно-четко. – Мне нет дела ни до тебя, ни до твоего отношения ко мне.

– И даже до моей жены?

Холод пробежал у меня по спине. Соленые слезы защипали веки.

– Зачем ты привез меня сюда, Гарт? – спросила я хрипло. – Чтобы мучить меня? Неужели тебе все мало? Ты хочешь наказать меня? За что? За то, что я выжила в этом аду? Зачем, зачем ты вновь вошел в мою жизнь? Почему британцы не убили тебя?

Гарт криво усмехнулся.

– Они пытались, но я еще не готов был умереть. Ну из-за чего ты так расстроена, Элиза? Я всего лишь старый друг, решивший посмотреть, как ты живешь-поживаешь.

Он дотронулся до моей щеки.

– Ты ведь сама решила поехать со мной.

– Лжец! – Я отшвырнула его руку. – Не морочь мне голову сказками! Тоже мне, старый друг! Ты никогда не питал ко мне дружеских чувств, никогда! Меня тошнит от тебя, слышишь! Ты, жадный ублюдок! Я знаю вашу породу: положишь глаз на какую-нибудь вещь и всеми способами стараешься раздобыть ее, даже не задавшись вопросом, нужна ли она тебе и так ли сильно ты ее хочешь.

– Я знаю, чего хочу, Элиза.

– Ты собака на сене! – закричала я. – Я тебе не нужна, да только не мог ты пережить, что я счастлива с Лафитом. За кого ты меня принимаешь? Ты думаешь, я забыла, что ты со мной сделал? Думаешь, я не помню, что все страдания на «Красавице Чарлстона» мне выпали из-за тебя? Я никогда не забуду тех дней, Гарт, и никогда тебя не прощу. Ты думаешь, что можешь поселить меня в какой-нибудь маленький домик на тихой улочке вдали от чужих глаз, чтобы навещать раз в две недели и когда придет охота? Нет, мой друг. Я не стану приносить в жертву свободу и роскошь, в которой жила на Гранд-Терре, ради сомнительного удовольствия стать твоей содержанкой. Я теперь самостоятельная женщина. Я принадлежу только себе, и ни один мужчина не вправе мной распоряжаться. Когда мне захочется выбрать себе любовника, я это сделаю, причем выбирать буду именно я, а не он. Право, я должна буду совсем ослепнуть и потерять рассудок, если мой выбор падет на тебя. Так дай мне пройти!

Гарт покачал головой.

– Ты все так же упряма и своевольна, как раньше, дикая кошка. Но я дал тебе высказаться. Послушай теперь меня.

Он засмеялся и сжал прохладными ладонями мое лицо, поцеловал меня грубо, жадно. Я больно укусила его за губу. Он отшатнулся, инстинктивно прижав руку ко рту, и я, воспользовавшись моментом, пнула ногой в рану на бедре. Он задохнулся и побледнел от боли. Я отскочила в сторону, подальше от него.

– Не приближайся, – прошипела я. – Клянусь, Гарт, я убью тебя.

– Ты все еще нуждаешься в укрощении, женщина, – выдохнул он.

Гарт шел на меня медленно, чуть припадая на больную ногу. Глаза его опасно блестели. Я попятилась назад, прижавшись спиной к трюмо.

Нащупав щетку для волос, я швырнула ее во врага, но промахнулась. Тогда я метнула тяжелую шкатулку с украшениями, и вновь осечка. Затем полетели статуэтка, бокал из-под шампанского. Гарт шел на меня, раскинув руки. Мгновенно сообразив, что делать, я проскользнула у него под рукой к сундуку, где хранился драгоценный подарок – два маленьких пистолета. Рука моя привычно сжала знакомую рукоятку. Гладкое дерево ласкало ладонь. Пистолет был заряжен. Я обернулась и оказалась лицом к лицу с Гартом.

– Стреляю, – предупредила я.

Гарт бросился на меня, и в тот самый момент, когда я спустила курок, он перехватил мою руку, так что выстрел пришелся в потолок. Градом посыпалась штукатурка. Я закрыла глаза, а когда открыла их через минуту, увидела Гарта, стоявшего надо мной. Он был раздет, из-под повязки сочилась кровь.

Я отшатнулась.

– Держись от меня подальше, Гарт, предупреждаю.

Схватив обеими руками верх платья, Гарт разорвал его на две половины, сверху донизу, одним сильным, коротким движением. Хрипло дыша, он лег на меня, запустил пальцы в растрепавшиеся волосы.

– Я забыл, каким возбуждающим может быть твое общество, Элиза, – сказал он еле слышно.

– Однажды я тебя действительно прикончу.

Издав хриплый стон, Гарт приник к моим губам. Я напряглась, но губы его оказались на удивление нежны.

– Что с тобой, Элиза? – спросил он, удивленно покачав головой. – Неужели ты меня боишься? Бедная малышка. Все такой же дикий зверек, не умеющий вести себя? – И он накрыл мои губы своими.

Он целовал меня медленно, словно заново открывая, вкус моих губ, и так же медленно ласкали меня его руки. Они были такие прохладные, гладкие, умные. По телу прокатился спазм наслаждения, сделав меня мягкой и податливой. Я чувствовала, как таю под его нежными прикосновениями, и слабый стон сорвался с моих губ. Я прижалась к нему, прикоснувшись животом к чему-то горячему и влажному – кровь текла по его бедру. Губы его путешествовали по всему моему телу: груди, животу, бедрам, – и старое пламя желания вспыхнуло во мне с прежней силой. Я чувствовала острое, ни с чем не сравнимое наслаждение. Как мне его не хватало! Бог видит, как я истосковалась по нему.