Опасное поручение (СИ)

Уснул я на новом месте на удивление быстро. Приятно было оказаться в чистой постели после долгого путешествия. Утром, проснувшись отдохнувшим и посвежевшим, мне захотелось побыстрей приняться за дальнейшее расследование. Правда, я не представлял, как найти итальянца Джорджио Бернарди, написавшего картину «Купальщицы». Разве что пойти в Академию художеств и там о нем порасспросить?

О своих трудностях я рассказал за завтраком Белевцову. Он успокаивающим тоном проговорил:

— Ни в какую Академию Художеств вам не надо. Вам нужен Алексей Иванович Корсаков. Он не только генерал и сенатор, но ещё и большой ценитель живописи. Между прочим, почетный член Академии художеств. Он знаком, наверное, со всеми художниками в России, не меньше. Думаю, он сможет вам помочь.

— Но у меня нет к нему рекомендательных писем…

— Я с ним хорошо знаком! Мы поедем к нему вместе.

Это меня устраивало. Имя Алексея Ивановича Корсакова, влиятельного вельможи, интересовавшегося, как оказалось, живописью, было мне ранее знакомо. Может быть, действительно он мне подскажет, где найти Бернарди.

— Когда мы сможем нанести ему визит? Нужно, наверное, его уведомить заранее?

— Прямо сейчас после завтрака и поедем. И не нужно его предупреждать! К нему многие по утрам приезжают, так что насчет этого не переживайте.

***

Его превосходительство генерал от артиллерии, сенатор Алексей Иванович Корсаков встретил нас, действительно, очень радушно, хотя мы и не сообщили ему заранее о своем визите. Это был мужчина лет пятидесяти пяти, среднего роста, с умным лицом, с седыми волосами и с такими же седыми бакенбардами. С Белевцовым он поздоровался как со старым и хорошим знакомым. Видимо, они часто бывали в одном обществе, поэтому и были, как говорится, «на коротке».

— Здравствуй, здравствуй, Александр! — первым заговорил Корсаков, когда мы вошли в большую гостиную, располагавшуюся на первом этаже двухэтажного сенаторского дома. — Давно тебя не видел. Куда это ты пропал?

— К невесте своей ездил, к Елене Павловне Старосельской. Только вчера вернулся.

— Как поживает Елена Павловна? Её батюшка так неожиданно умер. А ведь мог ещё жить и жить. Какое несчастье…

— Спасибо, Алексей Иванович, она, конечно, очень переживает смерть отца, но не впадает в отчаянье.

— Вот это правильно. Это очень правильно, любезный мой друг.

В этот момент Белевцов вспомнил обо мне и представил меня сенатору:

— Алексей Иванович, позвольте рекомендовать вам Владимира Сергеевича Версентьева. Он мой хороший знакомый, а также хороший знакомый Елены Павловны.

— Рад нашему знакомству, молодой человек, рад, — хозяин дома с интересом рассматривал меня. — Я, кажется, раньше был немного знаком с Сергеем Ивановичем Версентьевым. Он не родственник ли вам?

— Он мой отец, ваше превосходительство.

— Понятно… Хороший был человек ваш отец. Да-с, очень хороший. Но давайте без особых церемоний, без званий. Обращайтесь, пожалуйста, ко мне по имени и отчеству. Договорились?

Я вежливо поклонился в знак согласия. Если хозяин дома был знаком когда-то с моим отцом, то ему, конечно, известно, что потом после его смерти приключилось со мной. Я был благодарен Корсакову за то, что он не стал говорить об этом. Как мало, в сущности, нужно человеку для признательности.

Хозяин сел в роскошное кресло, отделанное кожей, и пригласил нас присесть напротив него в такие же кресла.

— А не хотите ли, судари мои, что-нибудь выпить или закусить?

Мы с Белевцовым отказались. Завтракали мы недавно, а для вина и рома было слишком рано.

— Тогда, может быть, табачку желаете? — хозяин указал рукой на маленький столик, стоявший возле его кресла. На столике ровными рядами выстроились красивые табакерки, в которых находился, без сомнения, самый лучший табак.

Мы опять дружно отказались. Я предпочитал курить трубку, а Белевцов совсем не признавал табак.

— Экие вы капризные гости. Не хотите ни есть, ни пить, ни табака. Ну тогда, молодые люди, говорите, зачем пожаловали ко мне, старику. — Корсаков смотрел по очереди то на Белевцова, то на меня, ожидая ответа.

Я не заставил его долго ждать.

— Видите ли, Алексей Иванович, мне нужно повидаться с Джорджио Бернарди, итальянским живописцем, который живет в России. Мы подумали, что Вы, возможно, знаете, где его можно найти.

— Бернарди…, — повторил за мной сенатор. — Да-да, слышал я о некоем Бернарди, итальянце. Но зачем он вам нужен? Уверяю вас, сударь, это не тот человек, с которым следует иметь дело. Он пустой человек, как говорят у нас в России, кутила и любитель плотских удовольствий, если Вы понимаете, что я имею виду. Однако, в таланте ему не откажешь. Видел я его картины. Написаны талантливо, технично, но вот сюжеты там совсем неприличные. Девушки и всё такое прочее. Вы понимаете меня?

— Да, кажется, понимаю, — я вежливо улыбнулся, хотя на самом деле его слова вызвали у меня удивление.

— Но все-таки, может быть вы знаете, где он живет или где он бывает?

Сенатор как-то по-новому посмотрел на меня. Потом он пожал плечами и сообщил: