Опасное предприятие

– Если желаете мне позировать, то я жду вас в любой момент. В противном случае лучше уходите. Оставьте этот дом и забудьте, о чем вас просили. Это невозможно, – закончила она, повернулась на каблуках и быстро удалилась.

– Очень эффектный выход, – заметила я.

На лице сэра Фредерика появилась еле заметная полуулыбка.

– Очень люблю выводить их из себя. Они от этого делаются болтливыми, – сказал он как бы в оправдание и с восхищением взглянул на свои руки.

– Сейчас они уже почти ни на что не годятся, но по-прежнему неплохо дергают за нити своих марионеток.

Он подозвал Черри, которая уже направлялась к нам в своем траурном одеянии.

– Уже поздно, – проворчала она. – Миссис Рамсфорт сказала, что я должна уложить вас в постель, – сообщила она хозяину.

Он махнул рукой.

– Уложить меня в постель! Это звучит так, будто я кочан капусты.

– Кочан или не кочан, но ваше место в постели, – сказала она, подмигнув мне.

– Я пойду, но позже. Сначала я хочу, чтобы ты проводила мисс Спидвелл и мистера Темплтон-Вейна в комнаты Артемизии.

Она взглянула на него с каменным выражением лица.

– Эти комнаты закрыты.

– Но у нас есть ключ, – строго сказал он. – Ступай, девочка.

Ей это явно не понравилось, но она подчинилась: принесла откуда-то ключ и повела нас вверх по лестнице, которая шла по кругу под куполом, и в некоторых местах были сделаны галереи, каждая по-своему расписана золотом на голубом. Она провела нас на этаж над комнатами Оттилии Рамсфорт, там тянулся коридор, расписанный в венецианско-красных тонах.

– Вот, – сказала она, вставив ключ в один из замков и открывая дверь. – Мы не заходили сюда с ее похорон, – добавила она. Мы со Стокером медленно переступили порог, но девушка замешкалась снаружи.

– Боитесь заходить? – спросила я.

Она колебалась.

– Говорят, что души убитых не находят себе покоя, – признала она. – И думаю, что если мисс Артемизия вернулась, она, конечно, возвратилась именно сюда.

– Но почему не в Литтлдаун? – спросил Стокер. – Наверное, она должна посетить место преступления.

Черри поежилась.

– Об этом я ничего не знаю, но мне известно, что здесь она была счастлива.

– Правда? – спросила я. Это был просто риторический вопрос, и Черри так его и восприняла. Она продолжала топтаться на пороге, бросая любопытные взгляды на Стокера. Очевидно, не только мисс Толбот сочла его интересным. Я кивнула ему, указывая на дверь, а сама пошла вглубь комнаты. Он сделал, как я просила: нашел в кармане монетку и протянул ее девушке.

– Спасибо за то, что послужили нам проводником, – сказал Стокер, загадочно ей улыбнувшись.

– О, о… – пробормотала она. Потом подняла на него глаза и вопросительно указала пальцем на его глазную повязку. – Я знаю, что это не мое дело, сэр, но, право, мне так любопытно. Что случилось с вашим глазом? Вы потеряли его на дуэли?

Стокер был удивительно терпелив с девушкой.

– Я его не потерял, – сказал он, отодвинул повязку и показал ей глаз – целый и невредимый, за исключением тонкого серебристого шрама, который шел от брови через веко и вниз по щеке вдоль скулы.

– Зачем же вы тогда носите это?

– Потому что, хоть глаз и удалось спасти, но теперь он быстро устает. Если я долго занимаюсь какой-то мелкой работой, а это случается нередко с моей профессией, зрение в нем ослабевает. Ему нужен отдых, и в этом мне помогает повязка.

– Да что вы говорите… – прошептала она.

Стокер не стал придвигаться к ней еще ближе, но заговорил добрым, доверительным, почти чарующим голосом.

– Теперь, когда я ответил на ваши вопросы, может быть, вы будете так любезны ответить на мои.

– О, все что угодно, сэр! – ответила она.

– Спасибо. Мне кажется, вы очень умная девушка, Черри, и достаточно наблюдательная. Наверное, почти ничто в этом доме не может пройти мимо вас.

Она прищурилась.

– Но и из меня ничего не выходит. Спасибо за монетку, сэр, – добавила она и, поспешно поклонившись, ушла.

Я посмотрела на него с осуждением.

– Теряешь сноровку, раз не можешь вытащить хоть немного лишней информации из такой девушки, – сказала я ему.

Он пожал плечами и закрыл дверь, чтобы никто нам не помешал. Не сговариваясь мы решили разойтись по разным комнатам. Хотя оба по роду деятельности были учеными-натуралистами, но специализировались в совершенно разных областях. Мои интересы лежали в запутанном царстве чешуекрылых, а он занимался таксидермией, создавал чучела животных, как бы воскрешая умершие образцы и придавая им жизнеподобие. И то, и другое занятие требовало внимания к деталям, а также некоторой оригинальности мышления. Наши способности идеально дополняли друг друга.